Вопреки любой логике

Melena Felwane

— Кто-то должен сделать мне надбавку за вредность! — прорычала она, принимаясь лепить похожие по форме эллипсы в количестве четырех штук, быстро укладывая их на противень и с отвращением умыв руки в раковине, двинулась в ванную, дабы посмотреть, что там делает Света.

А Света уже решила, что пора бы помыть пол. Везде.

— Да, блин! — закатила глаза Наташа и скрипя руками, бросилась к трубам, ловко перекрывая воду.

— Хм… Воду, что ли отключили? — озадаченно выдохнула Светлана, откладывая тазик, швабру,

тряпку и улыбнулась, — пойду, напишу еще немного!

Стоило ей преодолеть расстояние от ванной до кухни, благодаря стараниям Наташи ни на что не отвлекаясь, как ее взор упал на котлеты и тут же обе с ужасом выдохнули:

— Где четыре котлеты?!

Глаза писательницы опустились вниз на кошку, которая уже доедала вторую котлету из четырех новеньких утащенных.

— Ах ты, шкура блохастая! — зарычала Наташа, на что кошка вяло огрызнулась. Еще бы! Сожрать шесть котлет, да чтоб она лопнула, этот мешок шерсти.

— Маруся! — рыкнула Светлана, но кошка даже ухом не повела. Женщина вновь вздохнула и обвела взглядом кухню, — придется лепить еще!

— Да епона мать! — взревела Наташа, проведя обеими ладонями по лицу. Она вздохнула, выдохнула, досчитала до четырех, как услышала:

— Ой, надо же позвонить Кларе о счет-фактурах!

— Стоять! — рявкнула Наташа, преграждая путь своей подопечной и Света моргнула, не понимая, что ее остановило, — сначала текст, потом звонки! Повтори!

— Сначала текст, потом звонки, — зомбировано ответила Усанкова, двинувшись к ноутбуку, — сначала текст, потом звонки, сначала…. а котлеты? — выдохнула она неуверенно, спросив самой у себя, но тут же села, когда Наташа резко усадила ее обратно на стул перед ноутбуком.

— Книга, звонки, котлеты! — гаркнула Тараканова над ее головой, и пальцы Светы легли на клавиши, печатая текст, повторяя:

— Книга, звонки, котлеты, полы….

— Книга, звонки, котлеты, полы! — командовала Наташа, наблюдая, как под ее надзором увеличивается количество символов в документе, а значит, этот бабник доберется до своей бабы. Или одной из большинства баб, сколько там его у него? Три? Четыре? Что за потаскун.

— Книги, звонки, котлеты, полы, кошки… — бормотала Света, замерев. И это стоило Наташе перестать следить. — Ой, еще же муж! Надо мужу пожарить котлеты!

— Сначала книга, потом муж! — рыкнула Наташа, нависнув над Светой, но та нахмурившись, отозвалась будто бы своему подсознанию.

— Нет, сначала книга, потом звонки.

— А потом котлеты.

— А после кошки.

— А дальше полы…

— И вот он муж — пиши! — отрезала Тараканова, не давай Усанковой и шанса на раздумья. В тишине дома под тихую, едва слышную мелодичную классику раздавался стук клавиш по клавиатуре и тихое бормотание:

— Книга, звонки, котлеты, кошки, полы, муж…

Наконец сорок тысяч знаков были достигнуты, Света была отпущена заниматься

дальше хозяйством, порхая по дому после выкладывания продолжения, а Наташа сползла по стене, выдохнув тяжело.

— Хочу на ручки, — пробормотала, закрывая глаза, слыша, как пришло очередное оповещение на ангелфон. Ни дня покоя, ни одного дня. Девушка подняла экран к лицу, открывая глаза, и выпучила их тут же, стоило глазам пробежаться по сообщению в чате, которое появилось от Гордея.

«Семь дней, Таракан. Семь. Твоих. Счастливых. Дней»

— Интересно, а можно попроситься в Ад или уже поздно? — потянула она задумчиво, опуская руку.

Глава 9 — Властный властелин дивана

Дружба, как китайский Новый год. Приходит всегда в разное время, протекает красочно, но за покупками лучше ездить в другое время.

— И теперь… что? Что там делают девочки, когда дружат? Надо вместе смеяться над дурацкими фотками парней в Инстаграм, постить совместные сториз, ходить друг к другу с ночевкой и мазать на лица грязевые масочки? Я уже могу говорить, что Фаина дура, Лерка курица, а Катя безбожно меня копирует?

Майя закатила глаза, прислонившись к задней стенке лифта в безуспешной попытке справиться с истеричным смехом, который вырывался из ее груди. Пышный бюст трясся, а сама муза уже откровенно ржала, видя недоуменный взор Таракановой.

Наташа нахмурилась. Чего вот она ржет? Не смешно же не капли.

— Чего ты хохочешь, как тюлень на лежбище? — мрачно поинтересовалась девушка, покосившись на табло, отсчитывающее этажи до ресторана. Ранее утро, а они снова идут вместе на завтрак. Прямо уже традиция. Дружеская.

— Наташ, — безуспешно пытаясь просмеяться, прокашлялась Майя, — ты что, никогда не дружила?

На секунду голубые глаза заволокло дымкой, лицо приняло сосредоточенный вид, а сама Тараканова погрузилась в воспоминания о своей короткой и бесславной жизни, высчитывая что-то на пальцах под заинтересованный взор своей так называемой новой подруги.

— Если честно… Класса до шестого, — потянула девушка, и вновь подняв глаза к потолку, добавила, — даже седьмого. Да!

— А потом? — полюбопытствовала Топтыгина и Наташа хмыкнула.

— А потом у меня выросла грудь, у них прыщи, и со мной стали дружить уже мальчики!

— Фу, Тараканова, ну ты и коза, — хохотнула рыжая муза, качая головой и вновь заливаясь смехом. Невольно губы сами растянулись в улыбке, и Наташа оперлась о металлическую балку позади себя, поставив на нее локти, невольно наслаждаясь этими редкими моментами, которые неожиданно начали приносить удовольствие. Майя была веселой, остроумной и с ней было интересно. Она не лезла в душу и могла часами болтать о всякой ерунде, отвлекая от иногда накатывающих невольных мыслей о собственной жизни.