Вопреки судьбе
Шрифт:
Азирафаэль не знал, поможет ли это хоть немного задыхающемуся от усталости Кроули. Понимал только, что мучительные судороги, прокатывающиеся по спине Кроули, не становятся сильнее, не переходят в агонию. Что Кроули дышит — всё ещё дышит, он чувствовал плечом это слабое щекочущее тепло. Что Кроули всё ещё борется.
Надолго ли? Он не знал. И делал единственное, чем мог помочь — делился тем немногим, что у него ещё осталось. В конце концов, это было справедливо. Это было… правильно.
Азирафаэлю казалось, что прошли часы — а быть может, года? Или секунды? Время утратило свой смысл, так же, как раньше утратило смысл пространство. В мягком коконе вздрагивающих от слабости крыльев не было звуков, не ощущалось движения.
А секунду спустя до боли сжимающие его плечи пальцы демона вдруг разжались. Он беззвучно ахнул, крепче смыкая собственные ладони. Нет! Он помнил, как это было в прошлый раз. Помнил руки, отталкивающие его прочь, наверх, к воздуху и жизни… Но нет, Кроули не отпускал его. Трясущиеся руки рывком сместились дальше, прижались к спине. Левая, раскрытой ладонью, к самому основанию шеи. И правая, болезненно давящим под левую лопатку кулаком. И если первый жест ещё можно было принять за попытку ухватиться поудобнее или хотя бы за прощальное объятие, то вторая…
Азирафаэль содрогнулся. Ему показалось, что он почти чувствует холод медленно обретающего вес клинка внутри себя.
— Не смей… — не слыша собственного голоса, исступлённо выдохнул он в рыжую макушку. — Не смей, Кроули… Ты поклялся мне — либо оба спасёмся, либо оба… Не смей, слышишь?! Я… — он запнулся, не решаясь использовать последний аргумент, — Я не прощу этого тебе!
Сказал — и сам оцепенел от жестокости сорвавшихся слов.
Демон сдавленно застонал. Азирафаэль с мучительным сочувствием ощутил, как дёрнулись и без того трясущиеся, как в ознобе, плечи демона. Нет. Нет, так правильно. Иначе нельзя.
…А быть может, так, и впрямь, лучше? — вдруг мелькнула в сознании обречённая мысль. Адский меч и демона наверняка сможет уничтожить. Кроули ведь убил сородича — там, внизу, на седьмом Круге… Кулак слева… Но и Кроули висит на его плече почти сбоку, положив голову ему на плечо. Длины меча должно хватить… Да, точно хватит. Наверное, это тоже не самый плохой вариант… По крайней мере, это — не вечность в застывшем камне. Лишь несколько мгновений боли.
…Возможно, чуть больше, чем для него самого. Но всё-таки — не слишком долго.
Он медленно, заставляя себя разжать сомкнутые до хруста зубы, выдохнул. И, не рискуя разнимать держащих Кроули рук, едва заметно погладил пальцами судорожно вздрагивающую спину.
— Прости, дорогой мой… Делай так, как сам решишь.
И услышал в ответ яростное, полное страдания и злости шипение.
Крылья затрепетали ещё сильнее: Азирафаэль отчётливо ощутил, как хлестнули по плечам, почти царапая кожу, жёсткие перья. Как напряглись, выгибая дугой тощее тело, спазмированные мышцы. Кроули со сдавленным стоном дёрнулся, почти зримо отталкиваясь от чего, устремляясь вверх, вглубь равнодушной пустоты — так изнемогающий пловец отталкивается от дна, чтобы вырваться на поверхность, к солнцу… Азирафаэль только и мог, что мысленно повторять, как заклинание, как молитву:
«Держись, только держись, дорогой мой…»
Ему казалось — этому не будет конца.
Но всё-таки — он был. Прошёл ещё — миг? Час? Вечность? И неподвижная мутная реальность вокруг них вдруг содрогнулась, пошла волнами… Ударила тягучим беззвучным
И Азирафаэль, задохнувшись, потрясённо распахнул глаза.
Поверить ещё не успел. Успел только разглядетть почти такие же, как только что растаяли в серой мгле, влажные стены, уходящий вдаль низкий коридор…
А потом Кроули пошатнулся. И, всем весом обвисая в его объятьях, медленно сполз вниз. Безвольно упали вниз расслабившиеся руки, загрохотал по полу вдруг вновь вернувший себе материальность демонический клинок.
Оцепенев, Азирафаэль увидел, как разомкнувшие спасительный кокон крылья слабо содрогнулись… и бессильно поникли за плечами Кроули, потянув его за собой своей мёртвой тяжестью. Ангел запоздало дёрнулся, убирая со спины друга одну руку и поспешно подхватывая запрокидывающийся назад затылок.
— Кроули!..
Ужас ударил отравленной иглой. Нет. Нет, только не так! Кроули не может умереть сейчас, он вообще не может умереть, разве что от святой воды или адского меча, он же демон, он же не…
Азирафаэль задохнулся и, со стуком сцепив зубы, подхватил Кроули под мышки, почти сверъестественным усилием заставляя себя вынырнуть из затапливающей сознание паники. Нет. Не сейчас. Возможно, ещё не поздно…
Почти не осознавая, что делает, он шире расставил ноги, пытаясь удержать друга на ногах… словно это могло что-то исправить. Но Кроули — тощий, костлявый Кроули, в котором вообще, кажется, не было плоти — вдруг стал чудовищно тяжёлым. Ангел бессильно застонал от отчаяния, пошатнулся, чуть было не завалившись прямо на демона. И, запоздало опомнившись, осторожно опустил его вниз, на пол. Придержал под спину, боясь случайным толчком погасить последние искры жизни, какие ещё остались в нём. Горло перехватило от страха и острой жалости: неподвижное лицо Кроули было смертельно бледным, приоткрытый в беззвучном стоне рот кривился в болезненной гримасе. На миг сжалось сердце в чудовищном, беспощадном: «мёртв». Но почти тут же ангел ощутил, как слабо толкается в лежащую под спиной ладонь всё ещё бьющееся сердце.
…Слабое, прерывистое дыхание ощутил лишь потом. И мысленно возблагодарил Всевышнюю за то, что связала и демонов, и ангелов зримой формой — даже внизу, где настоящее тело было необязательной роскошью. По крайней мере, сейчас ему не нужно чудо, чтобы верить, что Кроули ещё жив.
По крайней мере, сейчас он может ему помочь. Хотя бы так, как делают лишённые магических способностей люди.
Глава 23
Азирафаэль очень спешил. Вернее, он понимал, что должен спешить. Сделать это было не так-то просто — дрожащие руки, колеблющееся от невольно выступающих слёз зрение и ранящий комок ужаса в животе мешали даже думать связно, не говоря уж о том, чтобы сделать что-то полезное. Задыхаясь от острой беспомощности, ангел осторожно уложил бесчувственного Кроули на холодном полу. Бережно расправил бессильно подогнувшееся левое крыло, стараясь не задеть того места, где между повреждённых перьев ещё виднелся не до конца затянувшийся вспухший рубец.
Всхлипнул от жалости, с трудом удержавшись, чтобы не погладить искалеченное крыло. И в очередной раз напомнил себе, что сейчас не сможет помочь ничем — совсем, совсем ничем. Поэтому вместо бессмысленных, успокаивающих лишь его, но отнюдь не способных помочь Кроули действий Азирафаэль начал нервно прокручивать в голове всё, что хоть когда-то слышал о человеческих способах исцеления. Как же сейчас он корил себя за то, что пренебрегал изучением современных медицинских практик, полагаясь на свои ангельские силы! Всегда казалось — куда они могут деться? А теперь он мог рассчитывать только на те способы, которые придумали люди, не имеющие возможности одним взмахом руки срастить сломанные кости.