Вопреки судьбе

Каннинг Оливия

но этот мне нравится.

Она не ответила на его комплимент. Она все еще ломала голову над его предыдущим

комментарием.

Он снова попытался отвлечь ее: – Как твое плечо? Болит?

Упоминание ее раны напомнило об ощущении его языка на ее коже. Кончики ее груди

напряглись, и у нее перехватило дыхание.

– Я... это... гм... хорошо. – Она положила последний кусок стейка в рот, медленно пережевывая

и смотря в потолок, чтобы ей не пришлось говорить.

–

Я должен очистить его снова, – сказал он. – Царапины могут быть заражены, и я не думаю,

что ты сможешь достать до раны сама.

Она заставила себя проглотить оленину.

– Я думаю это правильно.

– Когда я завтра возьму тебя в Сарбо, я лучше дам тебе новую рубашку. – Его глаза были

сосредоточены на пятне крови на ее плече.

– Ты возьмешь меня завтра?

Он пристально посмотрел на нее:

– Разве ты не хочешь вернуться?

Она хотела. Но она так наслаждалась его компанией.

– Я... я... ну, да. Я полагаю, что это лучше всего. Я подразумеваю, что неприлично выглядит, нам

двоим остаться вместе в одиночестве в одном доме, и все такое. Люди, наверное, думают... люди

подумают... – Она замолчала, внезапно потерявшись в его пристальном взгляде.

– Мои люди ничего не подумают, – сказал он. – Если ты хочешь остаться со мной, то я был бы

рад видеть тебя своим гостем.

– Мои вещи... это... – она снова сбилась с мысли. Хватить ли ей наглости, чтобы остаться здесь

с ним? Она должна была оставаться в районе до следующего полнолуния. У нее, по крайней

мере, было тридцать Волков для убийства, прежде чем она могла бы двигаться дальше, чтобы

уничтожить паразитов из соседней деревни, но остаться здесь с Нэшем... Она знала его едва

двадцать четыре часа. Как она могла даже лелеять такую мысль?

– Мы могли бы пойти забрать твои вещи из гостиницы после восхода солнца, – сказал он. – Я

хотел бы пройтись по магазинам. Кажется, у меня не хватает вилок.

Она улыбнулась, а затем рассмеялась.

– Хорошо, – согласилась она, и ее сердце сильно забилось в груди.

– Я рад, что все улажено, – сказал он, вставая из-за стола и потянувшись руками над головой.

Она увидела проблеск голой кожи на поясе, когда его свитер поднялся выше кожаных штанов.

Ее глаза остановились на уровне темных волос под пупком и проследили их путь до тех пор,

пока они не исчезли в пояс его кожаных штанов. У нее перехватило дыхание, и она заерзала в

кресле. Почему он заставлял ее чувствовать себя таким образом? Она никогда не задыхалась

перед мужчиной прежде, никогда даже не интересовалась мужчинами на самом деле. Что было

такого особенного и привлекательного в этом?

– Пойдем, – сказал он,

протянув ей руку. – Давай, пойдем погреемся у огня, и я поухаживаю за

твоей раной.

Она взяла его за руку и встала из-за стола, молча следуя за ним в гостиную. Он уговорил ее

сесть на толстую медвежью шкуру возле очага и добавил бревно в огонь, прежде чем присесть

рядом с ней. Он смотрел ей в глаза несколько долгих мгновений, пока она не подняла руки и

начала расстегивать рубашку. Ему необходим доступ к ее ране, если он собирается лечить ее

снова, сказала она себе. Она отодвинула рубашку с плеча, и он посмотрел на царапины выше ее

ключицы, слегка касаясь их кончиками пальцев.

– Выглядит хорошо. Я, наверное, должен оставить ее в покое, – сказал он.

– Она по-прежнему болит, – солгала она, наклонив голову, чтобы дать ему доступ.

Он немного поколебался, прежде чем наклониться ближе и лизнуть языком рану. Она

вздрогнула, закрыв глаза от блаженства.

– Тебе опять холодно? – спросил он, привлекая ее ближе, чтобы поделиться своим теплом.

– Да, – она снова солгала, задыхаясь, когда его язык вернулся к ее плечу.

– Я причиняю тебе боль? – он с беспокойством поднял голову, чтобы посмотреть на нее.

– Нет, пожалуйста, не останавливайся.

Он снова опустил голову, и она удовлетворенно вздохнула, запустив пальцы в его густые черные

волосы. Она на самом деле не намеревалась, но она подтолкнула его голову ниже, и выгнула

спину, пока его восхитительный язык ласкал ее грудь выше чашки ее бюстье. Когда он

подбородком отодвинул ткань ниже и лизнул языком по набухшей почке на кончике груди, она

рухнула, задыхаясь, увлекая его вниз за собой.

– О, – выдохнула она, а он погладил ее ноющий сосок языком. Это было даже лучше, чем она

себе представляла. Пульсируя между ног, ее плоть припухла и увлажнилась. Она хотела чего-то.

Жаждала чего-то. Нэша.

Ее руки переместились с волос на спину, привлекая его ближе, желая, чтобы нежность его языка

продолжалась всегда. Ее глаза плыли по течению открытые, когда она нашла что-то липкое на

его затылке. Она подняла руку, чтобы шутливо посмотреть на кончики пальцев. Они были

покрыты кровью.

– У тебя кровь, – выдохнула она, и он поднял голову, чтобы посмотреть на нее.

Он, казалось, не поинтересовался раной, которую она нашла.

– Почему ты хочешь, чтобы я лизал тебя здесь? – спросил он, снова проводя языком по ее

распухшему соску.

Она невольно вздрогнула и оттолкнула его.

– Я не хочу, – сказала она, сомневаясь, как он мог даже предположить такую вещь.