Вопреки судьбе
Шрифт:
Если Марали предаст его доверие, то бесценное содержание тома будет утеряно навсегда.
Может, следует взять его с собой, если вдруг импульсивность Марали одержит верх?
– Нет, – твёрдо сказал себе Нэш. – Я доверяю ей. Она не притронется к книге, раз обещала мне.
Он оставил книгу на столе и вышел из дома в поисках успокоения, которое не сомневался найти
в словах матери.
Глава 38
Обычно Нэш входил в дом своей матери без раздумываний.
доме. Их с Кортом и родителей объединяют многочисленные воспоминания о происходящем в
этих стена. Но Нэш не говорил со своей матерью с того момента, как убедил её не лишать жизни
Марали. Поэтому сейчас он не был уверен, захочет ли она вообще с ним разговаривать.
Нэш поднялся на крыльцо и постучал, отступая от двери на шаг назад в ожидании ответа.
Внезапно ему захотелось закурить, и Нэш уже потянулся в карман за сигаретами, но вспомнил,
что мать не позволит курить в доме.
Стэйша медленно открыла дверь. Выглядела она ужасно. Янтарные глаза казались пустыми, под
ними залегли тёмные круги. Стэйша была такой бледной и тощей, что Нэш задался вопросом,
спала ли она и ела ли в последние несколько дней.
– Мама, ты больна? – с тревогой произнёс он.
Нэш был изумлён, когда она расплакалась и упала в его объятия.
– Я думала, что потеряла тебя, – рыдала она, уткнувшись ему в грудь.
Он коснулся её волос, его сердце неприятно заныло. Казалось, в последнее время Нэш побил
все рекорды по количеству плачущих из-за него женщин.
– Разве Рэлла не сказала тебе, что я вернулся из Сарбо? – растерянно спросил он, не понимая,
почему она считала его мёртвым.
– Дело не в этом, – пробормотала Стэйша. Она напряглась и повернулась к нему спиной,
нетерпеливо вытирая слезы, пока проходила глубже в дом, ожидая, что Нэш последует за ней.
– Тогда в чём? – спросил он, входя в дом и закрывая за собой дверь.
– Ты предпочёл женщину своей семье, – твёрдо пояснила она, будто и не было этого момента
слабости. – Почему ты здесь? Чего ты хочешь?
Нэш не мог так сразу признать, что пришёл поговорить с ней, после подобного приветствия.
– Я хотел узнать, как ты, – сказал он. В доме было очень холодно, а ведь Нэш даже ещё не снял
пальто. – У тебя прохладно. Почему ты не зажгла огонь?
– Потому что мой любящий старший сын, помогавший мне с рубкой дров, был убит твоей
человеческой подружкой.
Стэйша обладала удивительным талантом задевать за живое любого из стаи своими холодными
речами. И младший сын не был исключением. Нэш безмолвно смотрел на мать. Любой член
стаи с радостью
специально ждала подобного момента, чтобы ранить Нэша самым жестоким способом.
– Тебе стоило попросить меня, – пробормотал он. – Пойду нарублю дров.
Нэш вышел через заднюю дверь в небольшой двор, где стояла колода. Он снял пальто и закурил,
прежде чем поднять топор и разрубить большие бревна на пригодные для топки. Он курил всё
то время, пока рубил, смесь никотина и физической активности оказалась отличным выходом
для стресса. Методический стук топора, нарушающий тишину леса, также был успокаивающим.
Когда Нэш нарубил гору готовых брёвен, он аккуратно сложили их около задней части дома.
Затем закурил ещё одну сигарету и сел на колоду, переводя дух после приложенных усилий.
Нэш почти видел Корта здесь с топором в руке, ухмыляющегося, пока тот разговаривал со
своим младшим братом и рубил дрова. Сколько раз они так проводили время? Сто? Больше?
Нэш бросил сигарету на сырую землю и потёр лицо обеими руками. Каким нереальным
казалось то, что Корт ушёл навсегда. Ничто никогда не вернёт его обратно.
– Заходи и съешь что-нибудь, – сказала Стэйша, выглянув из открытой задней двери.
– Марали ждёт меня, – ответил Нэш, вставая с колоды и поднимая сброшенное пальто.
– Ты теперь даже минуту не можешь выделить, чтобы поговорить с собственной матерью?
Он понял, что Стэйша хотела заставить его почувствовать себя виноватым за долгое отсутствие,
но тем не менее эта тактика сработала.
– Думаю, я могу задержаться на какое-то время, – согласился Нэш. – Она знает, где меня найти,
если я ей понадоблюсь.
Стэйша тепло улыбнулась ему.
– Принесёшь дрова, – сказала она и снова исчезла в доме.
Нэш собрал охапку брёвен и отнёс в дом, сложив их на полу у камина. Он аккуратно разжег
огонь, часть брёвен была ещё немного влажной.
– Так гораздо лучше, – пробормотала Стэйша, снимая шаль, пока тепло разливалось по комнате.
– Пойдём, сын. Давай есть.
Большая комната в доме была разделена на гостиную и столовую, обе части прогревались огнём
в камине. На обеденном столе их уже ждала еда. Нэш сел за стол.
– Это баранина? – недоверчиво спросил он и задумался, кто из его стаи посмел совершить набег
на стадо пастуха.
Он вспомнил, как в юности его пронзили вилами за подобный поступок. Корту в одиночестве
пришлось нести домой и его, и тяжёлым трудом добытую овцу.
Стэйша улыбнулась.