Вопреки терзаниям
Шрифт:
С кем бы мы ни сталкивались до этого, парни, которые без колебания готовы были столкнуть нас с моста навстречу гибели, всерьез заставляли тревожиться.
Мне задавали те же вопросы, что и Матвею, и, наверное, то же самое спросят у Сереги. Однако, учитывая тот факт, что дядя Игорь получил разрешение лично присутствовать на допросе, другу будет куда тяжелее, чем нам. И пусть Серега не демонстрировал эмоции, уверен, внутри у него все трепыхалось при мысли о предстоящей встрече с отцом в полицейском участке. Быть может, страх детства перед гневом родителя не прошел для него бесследно. Оставалось
С каждой минутой моя уверенность в том, что все обойдется, лишь крепчала. Помимо того, что на мосту присутствовали свидетели, которые с легкостью подтвердят виновность амбалов, у самого Сереги имелось два регистратора. Тот, что крепился на заднем стекле, запечатлел картину целиком и заснял номера черного седана. На видео наверняка несложно распознать его намерения столкнуть нас с дороги.
Этого, может, и недостаточно, чтобы мы вышли сухими из воды, но по крайней мере обвинения не сможет предъявить даже лучший судья города. А высококвалифицированные адвокаты семьи Сереги развалят дело не моргнув глазом и обставят все так, что наша сторона окажется еще и потерпевшей. Им не привыкать вести подобные дела.
Можно акцентировать внимание на покушении на убийство, и криминальное прошлое амбалов сыграет в нашу пользу. Сомневаюсь, что их оправдают, возможно, им удастся избежать тюремного заключения, но наказание они должны понести так или иначе.
Я видел, с каким трудом отцу Сереги приходилось держать себя в руках, когда он покинул комнату допроса. Следом за ним нетвердым шагом вышел и сам Серега. Дядя Игорь устало провел ладонью по лицу и оглядел каждого по очереди.
На миг мне показалось, словно мы вернулись в прошлое: не раз он также выручал нас после разных передряг, а мы, потупив взор, тряслись в ожидании вердикта. Правда, худшее нас ожидало дома, когда он сообщал родителям о случившемся. Те времена давно прошли, а я все равно испытывал некоторое волнение.
Он отпустил нас домой, понимая, что мы выбились из сил и вряд ли сможем помочь чем-либо еще. Серега из кабинета вышел потерянным, уставился куда-то в пустоту немигающим взглядом. Я мог только догадываться, что он пережил в допросной, потому и не спешил тревожить. Нам всем необходимо побыть наедине со своими мыслями.
Матвей теребил пальцами ватный диск, в зеленых глазах застыла прежняя отрешенность. Не знаю, сможет ли он прийти в себя после всего, через что нам пришлось пройти. Может быть, в отличие от нас, он впервые оказался втянутым в нечто подобное. У нас же с Серегой выработался иммунитет после стольких приключений.
Еще со школы мы имели привычку не пасовать перед возникшими трудностями, а смело идти напролом. Мы не задумываясь нарушали закон и были уверены, что в худшем случае нам влепят лишь штраф. Риск являлся неотъемлемой частью наших будней, и еще ни разу мы не оставались в проигрыше. Наверное, поэтому и вели себя так нагло и дерзко.
Но после случившегося сегодня я вдруг понял, чего мне не хватало последние годы: стабильности. Мы не сможем вечно тусоваться в клубах, напиваться до беспамятства, просыпаться неизвестно где или гнать по ночным улицам с сотрясающими автомобиль басами клубной песни, ощущая,
Да, все это потрясающе, незабываемо даже, но таким оно кажется до той самой поры, пока не случится трагедия.
Я надеюсь, и Регина, наконец, прозреет. Может быть, в корне изменит свой гадкий характер и поймет, что, рискуя своей безопасностью, она в первую очередь подвергает риску жизни близких людей.
Она должна помнить, что во всем случившемся лишь ее вина. Говорить ей об этом нет никакого смысла, ведь человек, как правило, учится на собственных ошибках, только когда признает их ошибками сам.
Глава 42
Я не спрашивал себя дважды, когда попросил водителя такси остановить машину на знакомой мне улице. Конечно, время выбрал не совсем удачное для неожиданного визита, но возвращаться домой не было ни сил, ни желания. Если я останусь в одиночестве, мысли и воспоминания сгрызут меня изнутри.
В такие страшные минуты мне, как воздух, необходим человек, кто всегда поймет и выслушает, несмотря на поздний час. Я знал двоих таких людей и с одним только что попрощался.
Я набрал Алмазу сообщение, когда поднялся на его этаж — дверь подъезда была распахнута настежь. Спросил, спит ли он сейчас. Чувствовал внутреннюю дрожь, боялся, что он не ответит или не захочет меня впускать. Находясь в одной лишь рубашке, я покрывался мурашками от холода.
Какая-то незначительная часть моего сознания хотела, чтобы дверь оставалась запертой. Я не был уверен, что стоит втягивать и Алмаза во все то, что мы натворили за последние часы. Но телефон звякнул, оповещая о новом сообщении, и в тишине подъезда этот звук прозвучал громче обычного.
Алмаз: «Не сплю. Позвонить?»
Немного подумав, я набрал ответное сообщение:
Я: «Лучше открой дверь».
Спустя несколько минут, в течение которых я уже перестал сдерживать дрожь, а зубы ритмично клацали друг о друга, послышался щелчок замка и дверь со скрипом отворилась. Щурясь от света подъездных ламп, Алмаз с удивлением оглядел меня с ног до головы. Он будто не сразу поверил, что я состою из плоти и крови, а не являюсь его ожившей фантазией.
Очнувшись от раздумий, Алмаз коснулся моего локтя и потянул за собой в квартиру. Когда дверь за спиной захлопнулась, мы очутились в кромешной тьме. Глаза не сразу привыкли к отсутствию освещения, мне с трудом удалось разглядеть очертания его фигуры.
Алмаз сжал мое плечо, слегка подтолкнув в сторону своей комнаты. Ни о чем не спрашивая, не выяснив, по какой причине я свалился как снег на голову в такой час, он просто повел меня туда, где мы могли побыть наедине.
Следуя за Алмазом, я не мог отвести взгляд от его затылка. Кажется, я разбудил его своим сообщением, потому что волосы парня, которые чаще всего были идеально уложены, теперь торчали в разные стороны, а футболка была помята в районе поясницы.