Вопреки терзаниям
Шрифт:
— Ярко-синюю, например, — продолжал Серега свою монотонную речь, часть которой я, кажется, пропустил мимо ушей. Хотя вряд ли услышал бы что-то новое. — Будем гонять втроем. Гриша, конечно, завязал, но ничего — развяжет. Будет круто! Может, и тебе полегче станет, отвлечешься.
Он бросил на меня мимолетный взгляд, когда притормозил перед перекрестком, в последнюю секунду не успев проскочить на мигающий зеленый сигнал светофора. Я вздохнул, не желая развивать тему, причиняющую боль и по сей день.
— Не уверен, — прошептал я, отворачиваясь
— Так, опять начинается, — Серега помолчал некоторое время, постукивая пальцами по рулю, затем нервно бросил стаканчик кофе в подстаканник.
Я внутренне напрягся, зная, что за этим последует. Все эти месяцы Серега поддерживал меня как мог, испробовал всевозможные способы, пытался утешить разговорами, давал советы, как бороться с мрачными мыслями, иногда применял более жесткие методы, думая, что так мне легче будет взять себя в руки, но становилось только хуже.
Друг-то привык к такому строгому воспитанию с раннего детства — никто с ним не нянчился и не утирал ему слезы, поэтому он научился сдерживать эмоции, считая их признаком слабости. А сейчас наверняка понятия не имел, как правильно помочь человеку, кто не в силах справиться с отчаянием.
Еще стоит учесть и тот факт, что спустя каких-то пару месяцев Серегу заберут в армию, а он не раз говорил, как ему не хочется оставлять меня в таком подвешенном состоянии. Даже несмотря на то, что фактически я не останусь один.
Стоило подумать о его скором отъезде, как я вновь испытал укол вины. На его плечах груз проблем, которые он привык решать молча, без лишнего нытья, никого в это не посвящая. А я продолжал страдать по человеку, который давно забыл мое имя, и тем самым сталкивал себя в еще более глубокую пропасть.
И как я мог до такого опуститься?
— Прости, Серег, я неблагодарная скотина. Ты всегда рядом, столько месяцев меня поддерживал, пытался развеселить, отвлечь, заменил мне, можно сказать, психолога. Потратил на меня столько времени...
— Да суть вообще не в этом, — перебил он меня, когда машина с ревом сорвалась с места. — Я это делаю не с какой-то выгодой, не жду чего-то взамен. Пойми, блин, за тебя реально все переживают. Мама постоянно спрашивает, как ты, можно ли оставлять тебя одного. Намекала на то, чтобы ты к нам перебрался на время.
В определенной степени его заявление стало для меня неожиданностью. Да, семья Сереги всегда оставалась в хороших отношениях с моей семьей, а наши матери были подругами задолго до нашего с ним рождения, но я и подумать не мог, что они всерьез беспокоятся о моем душевном состоянии. В мыслях всегда находился один лишь Алмаз, я и не обращал внимания на заботу окружающих.
А ведь еще в больнице дядя Игорь временами интересовался моим самочувствием, но я не придавал его беспокойству должного значения. С головой погряз в страданиях и невольно оттолкнул от себя всех, кому был так дорог. В том числе и Анну с Региной.
—
Как бы я ни подсел на наркотики, как Лешка, и не довел себя до могилы? Или как бы ни стал резать себе вены, тронувшись умом от бессилия и одиночества?
Не думал, что близкие такого обо мне мнения. Неужели мое поведение всерьез наталкивало их на эти страшные мысли?
— Я правда стараюсь. Согласись, что прогресс есть?
Серега скептически покосился на меня, сворачивая на парковку моего клуба. Я со смешком закатил глаза, заранее предположив, какой услышу ответ.
— Так-то есть, конечно, но улыбайся почаще. — Он резко вывернул руль, идеально припарковавшись рядом с моим мотоциклом.
Вот же демон! Как ему всегда удавалось так изящно парковаться, при этом разъезжая по городу как человек, который только на днях приобрел свой первый автомобиль и пустился во все тяжкие?
Серега заглушил мотор, погружая салон в напряженную тишину. С тихим вздохом потянулся к стаканчику.
— Слушай, Федук, давай серьезно. Отпусти ты его, он принял решение, ничего уже не исправить. Я понимаю, Алмаз для тебя много значит, ведь раньше ты легко отпускал людей и не зацикливался ни на ком конкретном, но так нельзя. Как бы тяжело ни было, прими его выбор. Ради него и себя самого в первую очередь.
Я тупо уставился на Серегу, его слова эхом отдавались у меня в голове. Да, так и было: до появления в моей жизни Алмаза я никогда не позволял себе привязываться к людям. Может быть, потому что все прошлые девушки не цепляли меня особо? Расставшись с одной, я начинал встречаться с другой, даже не ощутив особой разницы.
А с Алмазом все не так. Я не мог строить отношения с другими парнями в надежде, что мне удастся его заменить. Такого, как он, больше нет и не будет.
Но рано или поздно мне все же придется его забыть. Придется отпустить прошлое, потому что надеяться на его возвращение и возобновление отношений — самое унизительное, что только можно представить.
— Чего затих? Твоя остановка.
— Спасибо, что подкинул в очередной раз, — я вымученно улыбнулся, крепко стискивая холодными пальцами стаканчик с кофе. Он давно остыл, выброшу у входа в клуб. — И за сеанс психотерапии тоже.
— Да хорош! — Серега с шумом втянул остатки жидкости через трубочку и с разочарованием потряс стаканчик в воздухе. Я уже потянулся к дверной ручке, как он вдруг кивнул на мотоцикл. — Сегодня сам подбросишь принцессу на тренировку?
— Да, примчим на байке! — я усмехнулся, точно зная, что Регина снова откажется надевать запасной шлем, потому что без него чувствует себя настоящей бунтаркой. — А обратно сможешь ее отвезти, пожалуйста? У меня дел по горло.
— Что бы ты без меня делал?