Вопреки всем запретам
Шрифт:
— Вот это он тебя отдела хорошо… Из-за малой? — слышу голос Андрея и останавливаюсь, затаившись на середине коридора.
— Да…если вкратце у него теперь нету сына…, – хмыкает Рома, стараясь придать своему голосу пренебрежительный тон. Но тут и слепой увидит насколько ему тяжело.
— Может зря ты так, сгоряча?
— Не зря. Надоело мне марионеткой быть. У него бизнес, а мне с крокодилихой потом всю жизнь свою провести…, – нервно смеется Рома.
— Не с крокодилихой, а с ведьмой рыжей, — уточняет Андрей и заливается смехом.
— А если серьезно… ты бы видел его рожу удивленную, когда ответку от меня выхватил. Я ему хорошо так заехал, — довольным тоном говорит Рома.
— Представляю. Слушай, впервые же отпор дал. Со скольки он тебя колотит?
— С рождения наверное, — грустно смеется
— Да, помню как в одиннадцатом классе ты лицом ступеньки считал, когда твой батя пришел раньше домой и застукал нас прогульщиков с пивом, — протягивает Андрей, а у меня мурашки по коже табуном и сердце кровью обливается.
— Да, частенько хотелось из дома уйти, — столько грусти в его голосе.
— Блин, чувак, хреново…
— Забей, теперь это в прошлом.
— Мужик, — хохочет Андрей и судя по звуку, дает «пять» Роме.
Я тихонько ухожу на кухню, бесшумно глотая слезы. Это же каким надо извергом быть чтобы над ребенком своим так издеваться? Неужели у него так все детство было? А его мать? Куда смотрела эта женщина? Боже, теперь я понимаю, что он имел ввиду тогда в машине после нашей ссоры, говоря о том, что отец так просто его не отпустит…Я ведь и представить себе не могла, что он будет угрожать ему физически. Закончив приготовление ужина, накрыв на стол, я бегу в ванную и судорожно привожу себя в порядок, чтобы не было и намека на слезы. После чего, появившись в гостиной, зову ребят к столу. Улыбаюсь им, а про себя даю зарок быть сильной, и не расклеиваться.
При словах об ужине, Ромка, словно и не был ранен, бежит с Андрюхой на перегонки в сторону кухни. Словно голодные чайки, буквально за минут десять они уничтожают все съедобное на столе, после чего их лица озаряет довольная, сытая улыбка. Чему я несказанно рада. Андрюха, который как я поняла питается исключительно едой быстрого питания, сокрушается на тему того, как хорошо иметь дома под рукой такую хозяйку. На что я ему говорю, что можно наконец поумнеть и завести себе постоянную девушку. В ответ друг удостаивает меня только пренебрежительным смешком и фразой: Да что ты понимаешь вообще в свободе? Ромка, сидя рядом и слушая наш спор, только тихонько посмеивается и ленивыми движениями поглаживает мою спину.
После ужина, мы перемещаемся в гостиную к телевизору. Включив какой-то боевик, ребята разговаривают о работе, я же уставшая и вымотавшаяся за такой сложный день, уютно примостила голову на Роминых коленях и только что не мурлычу от его пальцев, массирующих мою голову.
— Чертенок, — тихий шепот Ромы у самого уха вырывает меня из блаженного забытья, я тут же подскакиваю, не в силах сориентироваться в пространстве. А он смотрит на меня и хихикает. Но увидев мою недовольную физиономию, поцеловав говорит:
— Пошли спать, Андрюха на вызов уехал, уступил нам спальню.
Согласно кивнув я послушно следую за Ромой. Мы падаем на кровать, и притянув меня к себе, он начинает медленно меня целовать. Его губы двигаются не спеша, несмело. Он словно в очередной раз хочет убедиться, что я здесь и никуда не делась. Несмотря на то что с виду он спокоен и уверен в себе, я чувствую сердцем его замешательство, переживания по поводу сегодняшней ситуации.
— Мы справимся, мы ведь вместе, — говор я, когда он оторвавшись от губ долгим задумчивым взглядом смотрит мне в глаза. Не тратя силы на разговоры, улыбнувшись мне, он проводит по очертаниям моего лица нежными пальцами рук, будто пытаясь запомнить, заклеймить в памяти каждый сантиметр. А потом нежно, едва касаясь, оставляет поцелуи на моих ресницах, на висках. А когда дело доходит до моих губ, я вкладываю в поцелуй всю имеющуюся у меня нежность. Перевернув его на спину, прохожу легкими, едва касающимися поцелуями по его груди, спустившись к животу, целую, пробую на вкус каждый кубик твердых мышц. А когда мои губы смыкаются на его достоинстве, с его губ слетает неконтролируемый стон. Он запускает руку в мои волосы, сжимая их в знак одобрения. Я делаю это впервые в жизни, неумело и несмело. Но по мере того, как вижу меняющееся выражение его лица, напряженные руки и напряженное то что во мне, отдоюсь инстинктам, понимая, что все делаю верно. Мне приносит нереальное удовольствие осознание того, что я могу сделать ему хорошо. Так же хорошо, как он делает мне. И пускай у него были сотни женщин,
После, он тянет меня к себе наверх и уложив на грудь, целует долго, отчаянно, говоря спасибо. Мы еще долго лежим молча, осознавая всю значимость последних событий. Через некоторое время его дыхание выравнивается. Уставший и обессиленный, он проваливается в сон. А я еще долго лежу рядом, прижатая к нему его сильной рукой. Смотрю на подрагивающие во сне длинные ресницы, на плавные изгибы пухлых губ. Слушаю его дыхание и вдыхаю его запах. Он — мой герой. И что бы не случилось в нашей жизни, он навсегда останется лучшим что было у меня. Никто никогда не сравниться с Ромой. Пробегаюсь пальцами, едва касаясь его ран, понимаю, что ради его счастья сделаю все. Этот мужчина забрал мое сердце. И если будет необходимо, я вырву его из груди и отдам ему. И пусть кто-то скажет что все это громкие пустые слова и обещания. Но только тот, кто по-настоящему, до судорог, до озноба, до слез любил другого, тот меня поймет.
Глава 14
Глава 14
Месяц спустя
— Черт, Ксюха! Мы совсем забыли про индейку! — внезапный визг подруги заставляет меня поперхнуться. И поставив бокал на стойку, я словно туберкулезник, несколько минут давлюсь жутким кашлем. Сашка же тем временем, соскочив со стула несется к духовке и открыв дверцу вытягивает дичь, успевшую к этому времени хорошенько подрумяниться.
— О! Самый сок, — довольная результатом, восклицает она.
— Ты меня чуть не убила из-за этой курицы, — еле отдышавшись возмущаюсь я, обиженно глядя на Сашку.
— Не преувеличивай, — отмахивается та и с деловым видом упирает руки в бока.
— Так, салаты готовы, канапе сделаны, гарнир готов, отбивные, и ребрышки на столе, — перечисляет она блюда, которые мы уже успели поставить на стол.
— Вроде бы все, побежали приводить себя в порядок, пока гости не заявились! — тянет она меня за собой в ванную.
— Все таки, здорово твой придумал, идею с новосельем. Давненько мы не гуляли! Надо оторваться сегодня как следует, — стоя перед зеркалом, нанося на глаза тени, восклицает Сашка.
— Да, может вы хотя бы сегодня с Андреем зароете топор войны? — с надеждой смотрю на нее, а в ответ получаю обиженный взгляд.
— С этим козлом?! Да сейчас прям…, – фыркает Саша, роясь в косметичке.
А я ухмыляюсь, глядя на ее реакцию. Сколько бы не бегали друг от друга эти безумцы, все равно в итоге будут вместе. То, что они тащатся друг от друга, видно всем вокруг, кроме них самих.
Вообще за последний месяц наша с Ромой жизнь повернула на сто восемьдесят градусов. Начиная с того знаменательного и ужасного дня, когда, громко хлопнув дверью родительского дома, он официально ушел во взрослую жизнь. Через несколько дней после ссоры с родителями, Рома ошарашил меня новостью что снимает квартиру и хочет, чтобы мы жили вместе. Я помню, тогда нервно рассмеялась на его предложение и сказала, что если он возьмет на себя мою маму, то я только «за». Ну откуда я могла знать, что эта строптивая женщина, испытывающая патологическое недоверие ко всему мужскому полу (спасибо отцу) вот так просто поддастся Ромкиному обаянию. В тот вечер, он посадил меня в машину и приехав к нам, заперся с мамой в комнате, сказав, что взрослые должны поговорить наедине. Я хотела было надуться на такое пренебрежение, но когда через двадцать минут в дверях моей комнаты появилась довольная физиономия Ромки, а следом за ним шла с серьезным, но благодушным видом мама, я поняла, что для этого мужчины невозможного нет. И вот уже через пару дней, мы благополучно въехали в новую комфортабельную квартиру в центре города. Рома специально выбрал жилье, поближе к моему институту. Вообще после того злосчастного нападения на меня, он носился со мной как с маленьким ребенком. Я не могла ступить и шагу на улице одна. Утром, в обязательном порядке он доставлял меня на машине к ступенькам института. А после занятий, в отдел на работу меня привозил либо он, либо Андрей. Да-да, и на работу он меня вернул тоже. Получается, что практически сутками напролёт мы вместе. На глазах друг у друга. И скажу я вам, в этом есть особый кайф.