Вопреки. Том 4
Шрифт:
– Имя? Забыл...
– Катрина...
– прозвучал женский голос, который был не слишком высоким, не слишком низким, а таким, который был приятен слуху, и потом она прибавила, - ...Господин.
– Угу, - удовлетворённо промычал Блэквелл, - Ты девственница?
Вопрос вызвал румянец на щеках миловидного личика, хотя не то, чтобы это было неожиданно.
– Да, Господин.
– Да уж. Просто уникальный случай!
Он начал ходить вокруг дивана довольно быстро, будто бешенная собака не знала куда выплеснуть энергию, раздирающую её изнутри. Катрина
– У тебя красивое лицо, - констатировал он, - Тебе есть 18?
– Мне уже 20, Господин, - почему-то она сказала это с гордостью, но потом робко улыбнулась, отчего на её щеках появились очаровательные ямочки.
– И ты всё ещё не была с мужчиной?
– Ну... меня учили любовным наукам, только по факту... нет, не была, - она немного тараторила и активно жестикулировала, а в конце всякой фразы робко улыбалась, демонстрируя, пожалуй, самое очаровательное в её и без того очаровательном лице - ямочки на щеках.
Блэквелл наклонил голову на бок и рассматривал её, ища что-то самому себе не ведомое.
– Знаю, как учат в этих заведениях...
– он коварно улыбнулся, - Тебе понравился опыт с женщиной?
Катрина стала пунцового цвета и опустила голову:
– Я... это...
– Ладно, не отвечай.
– Спасибо, Господин, - довольно ответила Катрина, - Я немного волнуюсь.
– Тебя успокоит тот факт, что я не хочу секса?
– А я должна что-то делать, чтобы вы захотели?
– Нет, - улыбнулся он, - Мне нужна информация. Только и всего. Ты сделала то, что я велел тебе в записке?
– Да!
– с энтузиазмом заговорила девушка, как будто оказавшись в своей стихии, - Я наблюдала за Леди Лефрой, хотя тут особо и навыков-то не надо: она всё время сидела в саду под старой ивой.
– Одна? Ни с кем не общалась?
Катрина прищурилась, будто не совсем понимая о чём её спрашивают:
– Я вообще не слышала от неё ни одного звука за эти два дня. Если бы не видела её по приезду в Мордвин, то была бы уверена, что она немая. Ни с кем не говорила, правда... к ней постоянно подходили такие мощные качки: один рослый рыжий, второй...
– она сделала паузу и с придыханием продолжила, - Среднего роста, такой весь... ммм...
– Одним словом Артемис Риордан...
– недовольно заключил он, - Тут подробней: что он делал.
– Обнимал её, пытался разговорить, шлёпал по щекам, тряс... но она не говорила. Тот второй качок принёс ей лёд и бинты, а потом она грохнулась в обморок. Было жарко конечно, но не настолько, чтобы...
Винсент побледнел и не дослушал фразу.
– У неё глаза не чернели?
– Нет, а должны?
– Чёрт... что же с ней происходит?
– Так вы спросите...
Блэквелл посмотрел тяжёлым взглядом на Катрину, и она вдруг осознала ту причину, по которой вокруг него витает такая зловещая слава.
– Похоже, что она
– Не подумала.
– Зря, - напряжение в его лице сменилось растерянностью, - Думай. У тебя всего один шанс на миллион устроиться в Сакрале. Данные у тебя есть, но этого мало.
– А можно вопрос?
Он потёр виски и тяжело вздохнул:
– Один. Только один.
– Ну чисто из интереса: почему вы не хотите этого со мной?
– О... а ты хочешь?
– поинтересовался он, на что она ушла от ответа, - Знаешь, бывает очень хочется есть. Готов съесть всё, что угодно... любую дрянь, лишь бы не испытывать голод. Но... если ты пробовал что-то из ряда вон, то мечтаешь об этом всё время даже на пороге голодной смерти. Я попробовал кое-что такое, что лучше сдохну от голода, нежели отведаю иную "пищу".
– "Пища богов"?
– Именно...
– То есть вы очень "голодны" но не хотите меня?
– Примерно так.
– И что дальше? Откажетесь от этого навсегда?
– Не знаю, пока не строю долгосрочных планов.
– А что тогда будет со мной?
– У меня богатая фантазия, не волнуйся.
– Я... женщина!
– как-то неоднозначно сказала она, и победно улыбнулась, будто это было решением сразу миллиона самых глобальных вопросов.
– Этого сложно не заметить, учитывая твою очевидную женскую логику.
– Я к чему веду? Может, я помогу вам разобраться с Леди Лефрой?
– Это было бы осуществимо, не будь она социопатом. Она очень сильная во всех смыслах и не станет делиться с тобой тем, что её гложет.
– Так может и не надо? Я имею ввиду женский взгляд со стороны.
Он задумался и, вопреки ожиданиям, поддался этому аргументу:
– Я... не знаю что делать. Хочу оказаться рядом, поддержать, дать ей то, что ей нужно, чтобы она не думала о плохом. Она ведь совсем не счастлива...
Катрина нахмурилась:
– Вы хотите ей нравиться или защитить её?
Вопрос завёл Блэквелла в тупик. Он не знал ответ, хотя не раз думал на эту тему.
– Я хочу... чтобы она была счастлива. Чтобы жила.
– Значит, вы хотите её защитить. Заботиться о ней. Так?
– Вроде да...
– Тогда что вам мешает?
– Она меня ненавидит.
– Но вы можете сберечь её?
– Да, - уверенно ответил он, - Могу. Я могу обеспечить её, закрыть от внешних угроз. Только... со мной она не будет счастлива.
– Зато будет жить! И...
– Катрина откашлялась, - Раз уж вы уверенны, что романтики между вами не может быть, то дайте ей то, что нужно любой женщине: защиту.
– Защиту...
– повторил он задумчиво, - Защитить Архимага?
– Ну... не такую защиту.
И тут он почувствовал это редкое ощущение: когда ответ лежит на поверхности, но ты долгое время его не видишь, а потом внезапно осеняет и все головоломки вмиг складывают в одну картину:
– Эврика!
– завопил он, но на лице застыло выражение скорби.