Вопрос цены
Шрифт:
Наконец, мы подъехали к офису. Снова это здание, строгие линии, холодные стены. Мне предстояло вернуться в то место, где меня ждала встреча с человеком, который мог меня уничтожить. Уничтожить не так, как это сделал бы Перумов, медленно разрушая жизнь, а уничтожить в прямом смысле этого слова, физически уничтожить.
Озноб пробежал по телу, словно холодный ветер. Интересно, а что бы сделал Володя, если бы Олег приказал? Исполнил бы его приказ, без колебаний, как преданный пёс? Внутренний голос подсказывал, что да.
Бесстрастность и выдержка — мое единственное спасение. НЕ показывать эмоций, не выдавать своего знания, не давать понять, что я понимаю больше, чем должна.
Олег ждал меня в кабинете. Он сидел за своим столом, и его взгляд сразу приковал меня к месту. Холодные, тёмно-синие глаза, полные недоступных мне мыслей, наблюдали за каждым моим шагом. Он молчал, просто смотрел, и это молчание было гораздо громче любых слов.
— Оливия, — произнёс он тихо, но в его голосе чувствовалась угроза. — Проходи.
Я села напротив него, не скрывая усталости.
— Рассказывай, — приказал он, голосом, который был одновременно холодным и острым, как лезвие ножа. Я заметила рядом с ним стакан с виски. Утром!
Быстро отвела глаза.
— Вы были правы, — мой голос прозвучал максимально глухо. — Это место…… полно отчаяния.
Я не смотрела на него, но чувствовала, как его взгляд сверлил меня, пытаясь вырвать из меня что-то большее, чем сухой отчёт. В голове звучало одно: «Не показывай ничего. Ни жалости, ни страха». Он не должен видеть жалость. Он ненавидит её. Увидит жалость — убьет на месте. В прямом смысле этого слова.
— Посмотри на меня, Оливия, — приказал он.
Я подняла голову и заглянула в его глаза, из которых на меня смотрела уже знакомая мне тьма. Она скользила по лицу, подчеркивая увечья, делая Королева похожим на чудовищного зверя.
— Я предупреждал тебя, что ты можешь там найти.
— Да. Вы были правы, — снова повторила я.
Олег не отрывал от меня глаз, словно выискивая что-то в моём лице. Его взгляд был невыносимо тяжёлым, как будто он пытался проникнуть в мои мысли, вытащить наружу мои страхи и сомнения.
— Вот, — я положила перед ним папку с бумагами и распечатками. — Здесь все данные по Центру. Их помощники, контрагенты, партнеры. Я собрала все финансовые отчеты за два года существования центра, данные аудиторских проверок НКО, отчет о деятельности.
Олег медленно потянулся к папке, не отводя от меня взгляда, как будто проверяя меня на прочность. Открыл её, мельком взглянув на содержимое, но внимание его было по-прежнему сосредоточено на мне, как будто документы для него не имели такого значения, как моя реакция.
— И всё? — его голос прозвучал угрожающе спокойно, он отпил виски из стакана. — Это всё, что ты принесла?
Олег встал из-за стола и медленно подошел ко
На мгновение мне показалось, что он вот-вот коснётся моей кожи губами, и я машинально чуть откинула голову назад, готовая к этому. Но Олег не двинулся. Он просто стоял за мной, тихо, не касаясь. Это ожидание, этот момент между страхом и желанием было невыносимо тяжёлым.
Я не знала, чего боюсь больше: того, что он сделает шаг и коснётся меня, или что вдруг отойдёт прочь, оставив всё это недосказанным.
— Чего же ты не договариваешь, Оливия? — с обманчивой мягкостью спросил он. Его дыхание щекотало мне шею, было горячим, сбивало с мыслей, не давало сосредоточится. — Что еще произошло в Центре, что заставило тебя пропасть на целый день?
От обжигающего тепла мурашки побежали по всему телу. Я чувствовала, как он ломает сопротивление, покоряет себе. Олег замер на секунду, а затем я почувствовала, как он наклонился еще ближе, его дыхание коснулось моей шеи ещё горячее. Теперь его губы и мою кожу разделяли доли миллиметра.
— Там была девушка, — хрипло ответила я. — Молодая. Лет 18–20 не больше. С ребенком. Очень красивая, намного красивее меня. И она…. — я замялась, стараясь подобрать правильные слова.
— Продолжай, — его голос прозвучал мягко, как мурлыканье тигра, но в нём была скрытая угроза. Жар его дыхания на моей шее заставил кровь стучать в висках.
— Она выглядела словно не живая, — продолжила я, чувствуя, как голос дрожит. — В её лице не было ни капли жизни. Это… просто убило меня. Я не знаю, что нужно сделать с человеком, чтобы он умер внутри, но продолжал жить физически. Я… Никогда не сталкивалась с таким… с такой жестокостью.
Я замолкла, но не потому, что мне больше нечего было сказать. Его дыхание, скользнувшее по моей шее, ушам и затылку, снова сбило меня с толку. Я почувствовала, как его ладони с шрамами придвинулись почти вплотную к моим рукам, будто намеренно нарушая все границы.
— Продолжай, — снова прозвучал его голос, мягкий и хищный, как у зверя, который знает, что жертва уже поймана.
Я закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями, но его близость мешала этому. Внутри меня бурлили страх, жалость и что-то ещё, тёмное, всепоглощающее и необъяснимое.
— Я не могу понять… — тихо выдохнула я, ощущая, как его присутствие давит на меня. — Я не знаю, что делать с этой информацией. Всё, что я видела, всё, что чувствовала там, — это не просто данные для отчёта. Это…