Вопрос цены
Шрифт:
— Это реальность, Оливия, — его голос был холоден, почти жесток. — И ты ещё не видела всей её тёмной стороны.
Его губы скользнули по моей шее, и всё моё тело вздрогнуло, словно по мне ударила молния. Это даже не было поцелуем, но жар охватил меня целиком, как будто прикосновение Олега пробудило что-то тёмное и запретное внутри. Я не могла дышать, не могла двигаться. И мне было мало этого!
Но через мгновение он резко отстранился, выпрямился, словно отрезав ту связь, которую только что установил. Его холодная, непроницаемая маска вернулась, и я почувствовала, как меня словно обдало ледяной водой.
— Реальность, —
После отошел от меня к своему столу и снова отпил из стакана.
— А знаете, — меня затопила невероятная злость, направленная и на него, и на себя. — Я еще кое-что не сказала! Да, эта девочка, почти ребенок — эта реальность убила ее. Но эта же реальность и дала ей надежду! А если не ей, то хотя бы ее ребенку! У них теперь есть место, где оба они находятся в безопасности! Может она и не вернется к нормальной жизни, но ее ребенок уже не один в этом мире! И это — тоже реальность!
Олег молча поставил стакан на стол, его лицо было непроницаемым, но я чувствовала напряжение в его теле. Этот человек знал, как владеть ситуацией, как держать контроль, но мои слова, казалось, выбили его из привычного состояния.
— Надежда, — проговорил он медленно, будто пробуя это слово на вкус. — Ты действительно веришь в неё?
Его вопрос прозвучал почти насмешливо, но в глубине голоса проскальзывала некая неопределённость, как будто даже он сомневался в том, что говорит.
— Да, — ответила твердо, хоть мои руки и дрожали, — верю. Да, наш мир жесток. Я всего лишь едва заметно приоткрыла эту адскую дверь и мне этого хватило сполна. Да, государство, общество, устои, ценности — все это вместо декларируемого блага наносит непоправимый ущерб, но есть и те, кто не декларируют, а спасают. Одну жизнь из тысячи — но это жизнь, а не смерть!
Олег долго смотрел на меня.
— Что это, Оливия, дурость или наивность? — в словах прозвучала злая насмешка.
— Это цена, которую я плачу, чтобы хотя бы попытаться остаться самой собой! Не скатиться до полного, тотального цинизма, не очерстветь внутри, не продать свое тело за большие бабки, отринув навсегда свое я и став всего лишь приложением к мужчине! — о боже, он все-таки сделал это, он нашел мою слабость, мою уязвимость. Я прикусила язык, поняв, что выдала себя.
Он снова усмехнулся, достал из бара второй стакан и щедро плеснул туда виски. А потом поставил стакан передо мной.
— Пей, — сел напротив, но не за свой стол, а за стол переговоров.
— Ты пропала на сутки, после визита в этот центр. Я должен был понять, что там произошло, — впервые за все время работы он хоть что-то объяснял мне. И в голосе уже не было ни холода, ни злобной насмешки. Да он говорил спокойно и как всегда почти без эмоционально, но именно это дало мне возможность немного успокоится.
Я сидела, смотрела на стакан с виски передо мной и пыталась переварить происходящее. Его спокойствие, его слова, они сбивали меня с толку. Он нашел мою слабость, но не спешил добивать меня, доламывать, словно удовлетворившись тем, чего достиг.
— Пей, — повторил он, внимательно наблюдая за мной. — Тебе нужно успокоится, — голос прозвучал почти мягко.
Я последовала приказу. Когда жидкость опалила горло, стало намного легче, напряжение чуть отпустило меня.
— Значит, — Олег вернулся к принесенной
— Да, — мой голос все еще был хриплым от пережитого. — Похоже на то.
— Хорошо, — Олег задумчиво просматривал документы, — приготовь мне свои предложения по этому проекту к четвергу. И еще, подбери еще один-два проекта. Пока просто присмотрись, подумай. Но так, чтобы они тоже не были фикцией. Если уж я собираюсь тратить деньги на это вот все, то по крайней мере должен быть уверен, что они не упадут в карман ушлого чиновника.
И еще, Оливия, переедешь в соседний со мной кабинет — он сейчас пустой. Хватит с тебя секретарской работы. Думаю, с этим справится и кто-то другой. С сегодняшнего дня ты занимаешься ровно тем же самым, чем занималась на прошлой работе.
— Девушки боятся вас как огня, — тихо усмехнулась я — виски все-таки сделал свое дело. — И после того, что вы провернули сегодня со мной — я их даже понимаю.
Олег отложил бумаги и внимательно посмотрел на меня.
— Значит, — тихо спросил он, прищурив глаза, — я настолько отвратителен тебе?
— Страх и отвращение — разные вещи, — я облизала пересохшие враз губы. — Страх вы внушаете, это правда. Отвращение — нет. И это тоже правда.
— Страх… — медленно произнёс он, словно пробуя это слово на вкус. — Значит, ты боишься меня, но не испытываешь отвращения?
Я кивнула, чувствуя, как снова нарастает между нами напряжение, несмотря на казавшуюся спокойной беседу.
— Знаешь, — его голос стал мягче, почти задумчивым, — большинство людей действительно боятся меня. Боятся так, что никогда не рискнули бы сказать мне то, что ты сейчас сказала. И ровно поэтому ты, а никто другой, займет кабинет рядом со мной. Как и должность одного из моих замов. В конце концов, я не могу идти на встречу с сенатором и его женой со своей секретаршей! И скажи этим…. девушкам, чтоб меня не боялись. Я не стану больше их гонять. У меня для этого есть ты. Кстати, Оливия, — он криво усмехнулся. — Из всех секретарей, что у меня были, ты готовила самый отвратительный кофе!
Я едва сдержала улыбку, несмотря на всю серьёзность ситуации и пережитые мгновения полного подчинения. Это заявление прозвучало так неожиданно, что мгновение показалось, будто ледяной Олег Королев может шутить.
— Спасибо за откровенность, — сухо ответила я, поднимая бровь. — Видимо, секретарская работа действительно не моё.
Он усмехнулся шире, но в его глазах всё ещё таился тот же холод и опасность, что и всегда.
10
В приемной я с огромным трудом перевела дыхание и постаралась успокоится. Офис медленно оживал перед новым рабочим днем и даже не подозревал о том, что произошло сегодня за закрытыми дверями кабинета.
Вызвав на рабочее место Диану и бегло объяснив ей ее новые обязанности, я перенесла личные вещи в указанный Королевым кабинет — большой, светлый, но пока совершенно пустой и безликий, с минимальным набором необходимой мебели. Было видно, что его никто и никогда не занимал. Я провела пальцами по одной из полок — пыли не было — видно было, что прибрали совсем недавно, возможно даже — сегодня ночью. Забавно……
Села в белое, удобное кресло и прикрыла глаза. Мое повышение было столь же стремительным, сколь и неожиданным. Голова должна была кружиться именно от этого — я наконец-то заняла место, о котором всегда мечтала. Однако….