Вопрос времени. Часть 1

Калмз Мэри

– Да, сэр.

– Отлично. Мне очень приятно.

– Вы какой-то странный, – заверил я его.

И он рассмеялся еще сильнее, прежде чем дать мне адрес.

****

Поезд до Хайленд-Парка высадил меня на платформе в центре города. Я увидел гастроном, который мистер Уорд велел мне искать, и повернул направо, как мне было велено. Я прошел мимо маленьких магазинчиков и обнаружил, что хрустящий воздух, шуршащие по земле листья и серое небо очень успокаивают. Мне нравилось бывать на улице осенью: запах каминов, смесь холода, легкой сырости

и грязи - все это поднимало мне настроение. Как будто приближалась зима, что я любил больше всего.

Дом был огромным четырехэтажным георгианским колониальным домом с одной из тех подъездных дорожек в форме полумесяца, выложенных красным булыжником. По обеим сторонам крыльца, идущего от одного конца фасада дома до другого, были разбиты клумбы. Венок из осенних рожков на входной двери был очень праздничным, если не сказать чересчур. Я воспользовался колотушкой, потому что не мог найти дверной звонок, и стал ждать.

Меня игнорировали в течение минуты, когда дверь открылась. Парень, открывший дверь, разговаривал с кем-то позади себя и был увлечен беседой, повернувшись ко мне только через несколько минут. Когда он повернулся, мне стало легче. Его улыбка была теплой и казалась искренней.

– О, – казалось, он был ошеломлен. – Привет. Кто ты?

Я широко улыбнулся.

– Я Джори.

– Ты Джори? – он смотрел на меня, глубоко заглядывая в глаза. – Друг моего отца, Джори?

Я хихикнул.

– Ага.

– Ради всего святого, Колт, впусти его.

Он отошел в сторону, и я прошел мимо него, повернувшись, чтобы подождать, пока он закроет дверь.

– Привет, – сказала женщина, подойдя ко мне вплотную и протягивая руку. – Я Креция Уорд, дочь Трумана.

Я подтолкнул ее вперед и поцеловал в щеку, прежде чем отпустить.

– Джори Кейз.

– Что ж, Джори, – кивнула она, оглядывая меня. – Ты совсем не такой, как мы ожидали.

– Нет?

– Нет, – она хихикнула. – Дай мне свое пальто.

– Ты думала, что я буду выше? – я поддразнил ее, снимая с плеч кашемировое пальто и протягивая ей.

Она хихикнула.

– Он сказал, что коллега с работы. Я не ожидала увидеть модель из Abercrombie & Fitch.

Я рассмеялся и передал ей бутылку вина, которую Дейн заставил меня взять, когда я сказал ему, куда иду.

– О, спасибо. Пойдем, отдадим ее моей маме.

– Подождите.

Мы оба повернулись к парню, который протянул руку, чтобы я ее взял.

– Мы не знакомы.

Я тепло улыбнулся и взял протянутую руку, накрыв ее другой.

– Джори.

– Колтон. Он кивнул, но его глаза не отрывались от моих.

– Очень приятно.

– И мне тоже, Джори.

Я вздохнул и позволил Креции взять меня за руку и потянуть за собой.

Моя квартира поместилась бы на кухне, и когда я произнес это вслух, Креция улыбнулась и обхватила меня обеими руками. Я услышал, как почти выкрикнули мое имя, и не смог сдержать улыбку, когда мистер Уорд подошел и крепко обнял меня.

– Ты это сделал - я так рад.

Когда

он отстранил меня на расстояние вытянутой руки, я улыбнулся, глядя ему в глаза.

– Познакомься с моей женой.

Миссис Уорд хотела, чтобы я называл ее Бетт, и она тоже не могла оторваться от меня, вместо этого взяла меня за руку и показала мне свой дом. Ее впечатлило, что я знаю, что фарфор в ее стеклянных шкафах на самом деле из Лиможа во Франции.

– Джори, – сказала она, глядя мне в глаза. – Ты просто полон бесполезной информации, не так ли?

Я рассмеялся вместе с ней.

– В основном.

Я сидел, скрестив ноги, на кухонной стойке и разговаривал с ней, а Креция вошла и заверила меня, что ни одному из ее детей не позволено так поступать.

– Это потому, что он такой красивый, – сказала Бетт своей дочери.

– Ты действительно красивый, – подзадоривала меня Креция. – Я бы хотела иметь твои волосы и длинные ресницы.

– Я никогда не думала о карих глазах, – Бетт тепло улыбнулась мне. – Но твои просто великолепны, Джори. Как растопленный шоколад.

– Ооо, Джори, ты заставил ее читать поэзию, – Креция хихикнула.

– Лучше поберегись, она захочет тебя усыновить.

– Все будет в порядке, – заверил я ее.

– Почему? – Бетт вдруг насторожилась. – Где твоя мама, ангел?

– О, я не знаю, – я вынужденно улыбнулся. – Я никогда с ней не встречался.

За вздохом последовала ее рука, сжимающая мое колено.

– Что случилось?

И я рассказал ей о том, как меня бросили, оставили на воспитание бабушке, а Креция осталась, вместо того чтобы уйти.

Когда на кухню заходили люди, чтобы поздороваться, поскольку гостей становилось все больше и больше, она отталкивала их и пренебрежительно отмахивалась от них. Я наблюдал за тем, как на их лицах появлялось виноватое выражение, но продолжал свой рассказ, потому что ее внимание было приковано к нему. Я говорил быстро, в той же манере, в какой объяснял обстоятельства Сэму. До него, а теперь и до миссис Уорд, я сто лет не говорил о своей матери.

И тут же понял, что все, что оставалось с детства, исчезло. Странно было думать, что я когда-то жалел себя из-за того, что она меня бросила. Теперь это казалось такой незначительной деталью. У меня были богатые, теплые воспоминания о том, как я рос с бабушкой. Я жалел, что не проводил с ней больше времени. Это было мое единственное сожаление.

Бетт Уорд не разделяла моей реакции. Она облокотилась на мои колени и обняла меня за талию. В глазах Креции стояли слезы, когда я погладил ее по спине и уткнулся щекой в ее волосы.

– Господи, что здесь происходит?

Мы все повернулись к двери, а там стоял потрясающий мужчина и смотрел на нас троих.

– Привет, Трип, – Креция фыркнула, улыбаясь сквозь слезы. – Мы просто разговариваем.

– О чем, о Холокосте?

Я хихикнул и наклонил лицо Бетт к себе, прежде чем поцеловать ее в лоб.