Вопрос времени. Часть 2
Шрифт:
– Сутенер? О чем ты говоришь?
– Этот парень, Рего Джеймс, он владеет клубом внизу...
– Что Рего?
– Джеймс. Он...
– Джеймс? Рего Джеймс?
– Да, он...
– Подожди, Сэм пытается что-то сказать... подожди.
Пока я ждал, я выключил машину, вышел из нее и огляделся. Через дорогу на другой стороне была закусочная, а еще дальше - магазин товаров первой необходимости. Я не мог надеть пиджак с кровью и не мог воспользоваться своей кредитной картой. Для аренды машины я использовал общую с Дейном карту, но не хотел рисковать во второй раз. Мне нужно было поесть и
– Джори.
– Да? Кто это? – не мой брат.
– Джори, это детектив Хефрон..... Джори, Рего Джеймс - очень опасный парень. Пожалуйста, не вступай с ним в контакт и немедленно возвращайся.
– Но я зашел так далеко, детектив. У меня есть зацепка.
– Джори, просто вернись, и я все расскажу. Ты не знаешь, что ты...
– Мне нужно идти, у меня глаз болит.
– Почему? Что ты сделал со своим глазом?
– Он весь в крови, черт, больно.
– Джор...
На этом я положил трубку. Не хотелось, чтобы они отследили звонок, как в кино.
Я опустил голову и закрыл лицо рукой. Забавно, что иногда самые маленькие травмы, как порезы бумаги, причиняли наибольшую боль. Порез над бровью безумно болел, но на самом деле он был не таким уж большим. Царапины на лице, большие красные синяки, выглядели очень плохо, но болели не так сильно, как порез. Официантка в закусочной была очень мила и принесла мне перекись водорода, неоспорин, три маленькие полоски-бабочки и одну большую. Рана хорошо держалась, и после того как я съел небольшую стопку блинчиков, бекон и три яйца, апельсиновый сок и много кофе, я дал ей чаевые в размере десяти долларов. Она была благодарна, и я почувствовал себя лучше. В магазине, где я искал новое пальто, зазвонил телефон.
– Джори.
– Привет, Дейн.
– Джори, дружище, ты убиваешь Сэма.
– Что?
– Сэм сходит с ума, ему нужно увидеть тебя, убедиться, что ты в порядке. Эта история с парнем Джеймсом... он очень взволнован из-за этого.
– Ну, скажи ему, чтобы он не волновался, меня не изнасиловали и все такое.
Наступила пауза.
– Изнасиловали?
– Ага, он угрожал... забудь, не говори Сэму, это не поможет.
– Джори, – он едва выговорил мое имя.
– Когда я получу новое пальто, я начну показывать фотографии вверх и вниз по...
– Зачем тебе новое пальто?
– У меня вся куртка в крови от того парня, который меня ударил, и я не хочу выглядеть как бездомный, когда буду разговаривать с этими людьми, так что я перезвоню тебе после, хорошо?
– Кто тебя ударил?
Иногда я говорил так, будто все знали, что происходит, даже если они присоединялись к событиям, которые уже шли полным ходом.
– Какой-то парень, это неважно.
– Тебе действительно больно?
– Нет.
– Джори, могу я напомнить тебе, что у тебя сотрясение мозга? Никто не должен тебя бить или...
– Я знаю. Я не хотел, чтобы меня ударили.
Как будто меня ударили нарочно.
– Джори, я хочу, чтобы ты сейчас же вернулся сюда.
– Окей, – сказал я и повесил трубку.
Я нашел парку, которая была мне велика на размер, но чистая и в довольно хорошем состоянии. Она стоила тридцать
Я начал с цветочного магазина и пробирался из одного конца торгового центра в другой. Наконец мне повезло в боулинге. Парень вспомнил, что видел, как Калеб заходил в копировальную мастерскую на углу. Я горячо поблагодарил его и сделал следующую остановку. В копировальном салоне были почтовые ящики, которые можно было арендовать, и женщина вспомнила Калеба, потому что он был похож на ее первого мужа. Я спросил ее, хорошо это или нет, и она ответила, что нет, определенно нет. Однако его образ запечатлелся в ее мозгу. Она была старше, лет шестидесяти, и была ли это моя улыбка, то, что я был ранен, или то, что ей понравился цвет моих глаз, я не знал. Тем не менее она сидела рядом со мной и пыталась вспомнить все, что могла, о другом мужчине с Калебом Ридом. Наконец, после долгих поисков во множестве маленьких коробок, заполненных индексными карточками, она нашла карточку парня, который пришел с Калебом. Его звали Грег Фейн, и его адрес находился в Оук-Лаун, через три улицы. Я попросил оставить карточку себе и дал ей пятидесятидолларовую купюру за беспокойство. Она дала мне ручку и брелок-фонарик, после чего я вышел.
Мой телефон зазвонил, когда я уже подходил к дому.
– Джори.
– Не думаю, что мы когда-нибудь разговаривали столько раз за день, даже когда я работал на тебя, – сказал я брату. – Что у тебя?
– То, что ты спрашиваешь, выше моих сил - где ты сейчас?
– Ни за что не догадаешься.
– Нет, наверное, нет.
– Думаю, я нашел место, где держали нас с Калебом, и сейчас направляюсь туда.
–Ты шутишь?
– Нет, с чего бы мне шутить?
– Джори, пожалуйста, не ходи туда один. Пожалуйста, я умоляю тебя.
– Я должен, а что еще мне делать?
– Скажи мне, где ты, чтобы я мог вызвать полицию. Что, если ты что-то нарушишь или еще хуже... что, если там кто-то есть. Что, если тот, кто следил за тобой, пытался убить тебя, уже ждет. Что, если это ловушка, Джори? Что если...
– Нет. Кто бы там ни был, он уже давно ушел. Женщина на почте сказала, что не видела его почти две недели. Я думаю, он мертв, Дейн. Я думаю, я был прав, и там было два парня, и один из них мертв, и, может быть, я найду его там и... о, я думаю... Я нашел его, нашел. Черт, да я должен этим зарабатывать на жизнь. Джори Харкорт всегда найдет нужного ему человека.
– Джори!
– Не кричи, у меня голова болит.
– Знаешь, я иногда забываю, что тебе еще нет и тридцати. Ты глуп, потому что чертовски молод.
– Пожалуйста, полиция никогда не заходила так далеко, – сказал я, остановил машину, припарковался на другой стороне улицы и посмотрел на большой серый дом на заросшем участке. – Черт... почему он должен выглядеть именно так?
– Как?
– Как все, блядь, жуткие места, – простонал я, глядя на ржавый почтовый ящик, заколоченный гвоздями, забор с табличкой «Не входить», траву по колено и сорняки, заколоченные окна.