Вопрос времени
Шрифт:
Он поднес к губам пластмассовый стаканчик и отпил глоток.
– Как только люди из правительства узнают, что я передал вам сведения об их экспериментах, мои дни будут сочтены. От них трудно спрятаться. У них есть спутники, камеры, компьютеры – и исполнители. Единственный шанс – хорошие связи и большие деньги.
– Вы сказали – об экспериментах? – переспросил Гилкренски.
– Да, об экспериментах, которые доказывают, что ваши попытки не беспочвенны, – прошептал Кознер, близко наклонившись к Тео и почти уткнувшись в него козырьком бейсболки. – Пространство и время можно исказить, если использовать
Гилкренски вгляделся в своего собеседника, пытаясь понять, с кем имеет дело. Что это – мистификация или последний фрагмент головоломки, которого ему недостает для воскрешения Марии?
– Продолжайте, – сказал он. – Я вас слушаю.
Кознер вновь понизил голос.
– Американское правительство уже ставило такие опыты, – сказал он. – И довольно успешно.
– Когда?
Старик снял с головы кепку и положил ее на столик рядом с пластмассовым стаканчиком. Кожа туго обтягивала его череп, похожий на восковую маску с легкими вихрами дымчатых волос. Слабый голос звучал хрипло и надтреснуто, но яркие глаза сверкали энергией и жизнью, словно два ручейка среди руин.
– Это было в сороковом году, – начал он. – Я только что окончил Калифорнийский технологический институт и получил докторскую степень по электромагнетизму. Сейчас в это трудно поверить, но тогда я был чертовски смышленым юнцом и к тому же страшным патриотом. В общем, я завербовался в ВМС, и меня направили в Принстаун, штат Нью-Джерси. Там я встретил Уилли Райнхарта, моего старого приятеля по институту…
– К чему вы клоните? – перебил Гилкренски.
Кознер улыбнулся:
– Терпение, молодой человек, терпение. Скоро все узнаете. Вы ведь ученый, верно? Большой специалист по компьютерам?
– Вроде того.
– Тогда вы должны знать, что световые волны можно преломлять с помощью зеркал и призм, как это бывает при миражах в пустыне.
– Разумеется, мне это известно.
– Тогда слушайте дальше. В тысяча девятьсот сороковом году ВМС Соединенных Штатов разработали новый способ прятать свои корабли от немецких торпед с помощью сильных магнитных полей, которые обманывали их системы наведения. Методика сработала, и очень здорово. Потом они начали экспериментировать с радарами и светом, стараясь превратить военные суда в огромные магниты, абсолютно невидимые для врага. Что вы об этом думаете?
Гилкренски пожал плечами:
– Думаю, что это невозможно.
– А если я вам скажу, что в опытах участвовал Альберт Эйнштейн и весь проект был основан на его «единой теории поля»? И что во время эксперимента корабль действительно исчез? Что тогда?
– Тогда, будучи не только ученым, но и бизнесменом, я спрошу: а зачем мне это нужно?
Кознер покачал головой. Прядь седых волос упала ему на лицо, и он отбросил ее назад.
– Хорошо. Раз уж вы ученый, я для начала раскрою вам все технические детали. А потом мы посмотрим, какой вы бизнесмен.
– Идет.
– Отлично. В июле сорок третьего мы решили поставить опыт на реальном корабле. Один из эсминцев напичкали всякими электронными устройствами, чтобы создать мощное магнитное поле и сделать судно незримым для врага.
Кознер снова глотнул воды.
– Двадцать второго июля, ровно в девять утра, мы активировали установку. Послышалось громкое гудение, как будто налетел
– Что было дальше?
– Через пятнадцать минут мы выключили генераторы, и эсминец вернулся на место. Вся команда была больна. Людей пришлось эвакуировать на берег. В тот же год мы модифицировали оборудование и двадцать восьмого октября провели второе испытание.
– У вас удивительная память, мистер Кознер.
Старик улыбнулся:
– Когда вы доживете до моего возраста, друг мой, вам будет гораздо легче восстановить события сорокалетней давности чем вспомнить, куда вы недавно положили собственные очки.
– Так что насчет второго испытания?
Кознер вытер ладонью губы.
– Тут для вас начинается самое интересное, доктор Гилкренски. Опыт, который мы проводили, во многом пересекается с тем, что вы пытаетесь делать сегодня.
– Каким образом?
– Дело в том, что в тот второй раз мы зашли… слишком далеко. Никакого тумана не было, силуэт эсминца четко вырисовывался на воде. Некоторое время все оставалось спокойным, и вдруг – бам! – в глаза ударила ослепительная вспышка, точно полыхнула молния. Я подумал, что один из генераторов перегрелся и взлетел на воздух. Но когда шум затих, что мы, по-вашему, увидели?
Гилкренски покачал головой.
– Ничего! Абсолютно ничего. Корабль исчез. Не просто стал невидимым, а пропал совсем! И знаете что? В тот же самый момент он появился за сотни миль от нас – в Норфолке, штат Виргиния! Моряки с «Эндрю Фурусет» наблюдали его несколько минут, а потом он вновь исчез и вернулся в Филадельфию. Я своими глазами видел, как он вырос прямо над водой!
– Все это по-прежнему звучит не слишком правдоподобно… – начал Гилкренски, но Кознер его перебил:
– Это еще не все, уважаемый доктор. Люди на борту вели себя, как помешанные. Некоторые вообще исчезли, а мой друг Уилли Райнхарт… с ним было хуже всего.
– Что случилось?
Кознер сделал большой глоток и поставил на стол пустой стаканчик.
– Моряки катались по палубе, бросались на стены или бродили взад-вперед, как зомби. Но мой приятель Уилли просто сидел, прислонившись к перегородке, и смотрел в пространство. Я его позвал, но он не ответил. Я потряс его за плечо, но он не шевельнулся. А потом я увидел его затылок. Он был погружен в железо, доктор Гилкренски, буквально вплавлен в него так, словно составлял с ним одно целое. Ни ран, ни крови, ничего. Точно голова ушла в воду, только вместо воды была стальная пластина в четверть дюйма толщиной.
– Простите, – сказал Гилкренски, – но я по-прежнему не вижу, чем это может мне помочь.
Живой взгляд Кознера впился в Тео.
– Наше правительство скрывает эти опыты уже полсотни лет, оно даже создало специальный сайт с дезинформацией, но я знаю правду!
Он снова подался вперед, не спуская глаз с открытой дверцы и понизив голос до шепота.
– Гидросамолет «Мартин Маринер», с которым вы столкнулись над Атлантикой, в сорок пятом входил в состав девятнадцатого звена, – это был еще один секретный эксперимент, только с воздушными судами. Я сам собирался на нем лететь, но в последний момент струсил. Не хотел, чтобы со мной случилось то же, что с Уилли Райнхартом.