Вопросы теории гибридной войны
Шрифт:
Замысел информационных операций может предусматривать глобальный охват с целью, например, формирования нужного имиджа отдельной страны или группы стран в обширном глобализационном контексте.
Из приведенных соображений следует, что одним из главных объектов ИВ являются общественное и индивидуальное сознание и подсознание населения, прежде всего элит и молодёжи, а также личного состава ВС.
В основе общественного и индивидуального сознания и подсознания населения лежат национальные ценности и национальные интересы государства-жертвы. На подмену национальных ценностей и национальных интересов ложными интересами и ценностями, на их полное
Следовательно, наряду с широким классом информационно-технических объектов противника важными объектами информационно-психологического воздействия в ходе ИВ являются государственное и военное руководство, военнослужащие и население страны.
Именно в таком контексте американский генерал У. Кларк признает, например, факт проведения американцами информационных операций накануне войны в Ираке: «В течение многих лет Соединенные Штаты стремились к свержению Саддама: оказывали давление на Ирак, поощряли оппозицию, советами и подсказками направляли ее действия»[134]. Впоследствии выяснилось, что определенная часть иракских военных была подкуплены американцами и сдала страну без боя. В течение многих десятков лет США активно используют подрывные информационные технологии для дестабилизации и свержения неугодных Вашингтону режимов в странах Латинской Америки и Юго-Восточной Азии[135].
Политические реалии современности свидетельствуют о расширении использования подрывных информационно-коммуникационных технологий в конфликтах с привлечением для этих целей спецслужб. Например, подписанный Б. Обамой в 2012 г. документ, так называемая разведывательная ориентировка, позволяет спецслужбам США оказывать сирийской оппозиции поддержку в свержении законного президента Сирии Башара Асада[136].
Президент России В.В. Путин на встрече с американским журналистом говорил о деятельности спецслужб США на Украине с целью свержения президента В. Януковича: «Мы знаем, кто, где, когда встречался, работал с теми людьми, которые свергали Януковича, как их поддерживали, сколько платили, как готовили, на каких территориях, в каких странах и кто были эти инструкторы»[137].
О реальности «злого умысла», воплощенного во всеохватывающем уровне планирования и управления социальными, государственными и политическими процессами в рамках глобальной ИВ, пишут, например, политологи Дж. Колеман и Д. Эстулин[138].
Опираясь на эти и другие факты, некоторые исследователи утверждают, что «в политическом и военном руководстве США сформировалась стратегия войны нового типа, нацеленной не на разгром противника, а на его «удушение»[139]. В условиях глобализации и усиления интегрированности экономик, наличия у многих стран оружия массового поражения полномасштабная, даже локальная, война бесперспективна и чревата неприемлемым уроном.
С учетом сложившихся политических реалий ИВ как важная составная часть цветной революции и ГВ представляют собой способ воздействия на информационное пространство противостоящей стороны для достижения стратегических целей за счет хаотизации ключевых сфер деятельности людей: сферы административно-государственного (политического) управления, культурно-мировоззренческой сферы, социально-экономической сферы[140].
При этом главное внимание уделяется
Поэтому современные конфликты приобретают многомерный характер и сочетают информационное, финансовое, экономическое, дипломатическое и специальное воздействие на противника в реальном масштабе времени. Такими многомерными конфликтами являются цветные революции и ГВ, для которых характерно целенаправленное, адаптивное применение как военно-силовых методов, методов экономического удушения противника, так и подрывных информационных технологий.
Для стратегии адаптивного применения силы и интенсивности информационного воздействия в ходе ГВ, в отличие от цветной революции, характерна большая временная протяженность, более широкий спектр разрушительных воздействий, направленных на постепенное удушение и подрыв экономической, финансовой, военной и культурно-мировоззренческой сфер государства-жертвы.
К числу важных особенностей стратегии ГВ в отличие от цветной революции следует отнести заблаговременные масштабные военные приготовления с целью использования силы для разгрома ВС с привлечением регулярных и иррегулярных формирований, ССО, ЧВК и пр.
Общим для стратегий цветной революции и ГВ является информационно-психологическое воздействие на противника в ходе ИВ, которая ведется в соответствии с избранной стратегией.
Среди наиболее актуальных внешних угроз информационной безопасности Российской Федерации следует выделить:
• обострение международной конкуренции за обладание и контроль над стратегически важной информацией;
• расширение масштабов информационно-психологического (когнитивного) воздействия на РФ со стороны иностранных государств и связанных с ними политических, экономических, финансовых, общественных, религиозных и других организаций и их лидеров, представителей средств массовой информации, этнических, социальных, религиозных и других групп;
• стремление иностранных государств и международных террористических и экстремистских организаций к созданию новых и активному применению существующих видов информационного оружия;
• активизацию деятельности организаций, осуществляющих скрытый сбор информации о работе российских государственных органов, научных организаций и предприятий оборонно-промышленного комплекса;
• наращивание рядом зарубежных стран возможностей информационно-технического воздействия на объекты критической инфраструктуры российского государства;
• проведение иностранными государствами мероприятий, направленных на снижение доверия населения Российской Федерации к политическому и военному руководству страны.
При этом цели, интенсивность и содержание информационных операций являются разными, что применительно к стратегиям ИВ в цветной революции и ГВ может быть раскрыто при анализе базовых стратегий любого вида войн — стратегий сокрушения и измора. Обе стратегии исследованы в работах русских ученых. Например, русский военный теоретик А. Свечин отмечал, что «понятия о сокрушении и изморе распространяются не только на стратегию, но и на политику, и на экономику, и на бокс, на любое проявление борьбы, и должны быть объяснены самой динамикой последней»[141].