Воробьиная сила
Шрифт:
— Рации могут выглядеть как угодно. И сделать их покрасивее большого труда мне не составит.
— Фунгхере-ет? — переспросила Мирана.
— Так зовутся переговорные артефакты на моём родном языке. И я могу сделать, чтобы они выглядели, скажем, вот так.
Я вытянул руку и сплёл потоки элир, создавая простую иллюзию. Над ладонью возникла проекция головы Кениры, у которой с одного уха свисала чёрная скобка серьги — именно в том виде, что находился сейчас на верстаке. И, не успели девушки что-то сказать, как серьга изменилась, превратившись в скобку из пурпурной бронзы, украшенную большим гранёным вирианом. Серьга трансформировалась в простую каплю с тонкой цепочкой, на конце которой закреплён
Весёлое настроение, одолевавшее обеих девушек, мгновенно испарилось. Они уставились на иллюзию такими внимательными и жадными взглядами, что мне стало не по себе. Я менял формы и конструкции, вспоминая все ювелирные изделия, которые я только видел на Земле и Итшес, а Кенира и Мирена их азартно обсуждали.
Их поведение поставило меня в тупик. Что одна, что вторая обладала практически бесконечным количеством денег и могли обвешаться любыми украшениями да хоть в десять слоёв. В пространственном хранилище Кениры лежало содержимое королевской сокровищницы и множества банковских сейфов, где ювелирные изделия составляли изрядную часть. Мне казалось, что моя жена равнодушна к украшениям, что предпочитает голую практичность. Поэтому теперь не мог прийти в себя от удивления.
— Эта! — выкрикнула Кенира, когда я сменил иллюзию в очередной раз. — Определённо эта!
Я принялся рассматривать получившееся творение, пытаясь понять, что же её так привлекло. Ну а когда понял, то широко улыбнулся.
Тонкая скобка, с внешней стороны которой находился вытянутый щит из платины, изукрашенный золотым узором в форме перьев и цветов, окружающих символ Закрытого Глаза. Плоский гранёный синий кристалл, напоминающий сапфир. Несмотря на изящество и тонкость узоров, артефакт нёс впечатление практичности и утилитарность. Сам того не осознавая, я придал серьге вид, очень схожий с пространственным контейнером Кениры, который она не без оснований считала своим обручальным кольцом. Я изменил иллюзию, добавив парную серьгу и на второе ухо. Кенира расплылась в улыбке и издала звук, напоминающий урчание довольной кошки.
Сменив иллюзию, я создал проекцию головы Мирены и начал примерку заново. Чтобы принять решение, моей тёще тоже слишком много времени не понадобилось. Она не стала выбирать какие-то развесистые гирлянды или ажурные конструкции, а остановилась на простой полоске пурпурной бронзы, украшенной несколькими зерагами — драгоценными камнями, имеющими тот же серо-зелёный оттенок, что и её глаза. Эту конструкцию я подсмотрел у местных ювелиров — металл тут охватывал нижнюю часть края уха и казался настоящей бронёй. И пусть это выглядело очень непривычно, но Мирене по-настоящему шло.
Ну а затем, когда фабрикатор закончил создавать серьги для Ксандаша и Хартана, и те умчались прочь проводить испытания, мы с обеими девушками задумались над подарком Незель. Не потому, что ей что-то было надо, или она не могла себе позволить, а просто… Всё-таки каждого из нас с ней связывали крепкие узы дружбы и даже любви, а подарить украшения всем женщинам, живущим в нашем доме, кроме неё, было просто-напросто неправильно.
Выбор внешнего вида украшения я полностью доверил Мирене. Всё-таки Незель была именно её партнёром, и именно ей предстояло этот подарок вручать. Я создал проекцию
Я решил не полагаться на эмали и методы покраски, а сделал цветок из адамантита, а для окантовки и прожилок использовал орихалк. Ярко-голубой кристалл ксиара имел достаточный размер, чтобы внедрить чары с достаточно сложной структурой, так что одна из серёжек превратилась в небольшой пространственный карман, содержащий объёмный накопитель элир, а другая стала концентратором защитного барьера — самого мощного изо всех, которые я мог соорудить на имеющемся оборудовании, включая Таага. Точно такие же эффекторы барьеров я добавил во вторые серёжки Мирены и Кениры, прекрасно понимая бесполезность этого действия — ведь с их магической силой и навыками они давно переросли всё, что может дать подобный артефакт.
Вечером, когда мы вернулись домой, и Мирена вручила подарок, Незель это очень растрогало. Немедленно вынув из ушей маленькие колечки, она тут же надела подарок, после чего обняла и поцеловала Мирену, а потом и меня. И от неожиданности я даже ответил на этот поцелуй. Кенира лишь лукаво улыбнулась и увела Хартана и Мирену, оставив нас двоих наедине.
— Тебе, понимаю, редко когда нужно много магии, но уж если понадобится, она у тебя будет. Кенира наполнила её гармонизированной элир, но, когда что-то потратишь, не забывай заполнять снова.
— Ули, — мягко сказала Незель, — я умею обращаться с накопителями, просто впервые ношу его в ухе.
— Прости, я ни на мгновение не забывал, что ты окончила университет, но лучше напомню ещё раз. Вторая серьга… Барьер активируется не при угрозе, тебе придётся позаботиться о нём самой. Надеюсь, он тебе не понадобится никогда в жизни. Тут тоже, если используешь, не забывай наполнять. Я думал добавить переговорные структуры, как в наших серьгах, но тут встаёт вопрос расстояния. Возможно, ты сможешь его решить сама, обратившись к своему господину.
Незель отрицательно покачала головой, тут же пояснив:
— Я достаточно близка к владыке, и достаточно к Миру, чтобы можно было попытаться. Но обычно Фаолонде позволяет близким делиться только эмоциями и магией, в большей части случаев последнее не только бесполезно, но и опасно.
— Делиться магией? — удивился я. — Почему опасно? Или ты имеешь в виду, магией как есть, без гармонизации?
— Да, именно, — кивнула Незель. — Это одно из начальных благословений. Мы используем его для урока младшим жрецам, показывая, что и к божественной силе следует обращаться осторожно. Фаолонде — воплощение любви и доброты, но любовь тоже может обжигать, а доброта — задушить в объятиях до смерти. Случаи, когда эта реликвия имеет смысл, безумно редки, но они тоже бывают. И тогда чувства владельцев друг к другу, требуемые реликвией, обычно тоже очень сильны. Чаще всего это — ребёнок и один из родителей, реже — братья или сёстры. А отдельный, уникальный случай — это ты, не имеющий магии, но любящий Алиру. Тебя такая реликвия признает тоже, но вреда не нанесёт.
— Не стоит, — вздохнул я. — Имплантированные артефакты могут пропустить лишь определённое количество элир. Если реликвия не регулирует поток, тогда что-то большее — просто опасно.
— Не регулирует, — сказала Незель. — Ещё близки силы Алиры и Миру, но тут ты сам понимаешь.
Я прекрасно понимал. Объединение двух неисчерпаемых источников магии ничего не даст — ведь элир никогда не кончится ни у одной из них. И если к бесконечности добавить бесконечность, ничего не изменится. Но вместо того, чтобы облачить свои мысли в слова, я неожиданно для себя выпалил: