Ворона для Царя
Шрифт:
Бабушка всё детство рассказывала мне сказки. А в этот раз я поведала ей свою выдуманную сказку про то, какой прекрасный Великий Устюг, какой высокий Дед Мороз и какая очаровательная у него снегурочка…
Об экскурсии, на которую я якобы ездила в зимние каникулы, рассказывала со слов Макса. Он ездил на Вотчину и привез оттуда несколько открыток. Одна из них теперь стоит на полке в бабушкиной комнате. А когда ба спросила про фотографии с Дедом Морозом, я театрально хлопнула себя по лбу и сказала, что забыла их дома.
Конечно, я умолчала, что в нашей квартире живут посторонние люди. Бабушка очень сильно
В последний день каникул я вернулась домой, и прямо с порога мое настроение было испорчено: Макса не оказалось дома.
Не описать словами, как разбушевалась во мне обида, что он не встречает меня после такой долгой разлуки. Но как только я вошла в свою комнату, мои глаза заблестели от слез: стена над кроватью больше не пустовала. Он была оклеена тремя довольно большими и необычными, как может показаться многим, плакатами. Но я хорошо понимала весь их смысл.
На одном – голубое небо, а под ним пустыня с золотистым песком. На втором изображен зимний вечер: земля покрыта снегом, много снега, которого мне так не хватало в моем рассказе, на темно-синем небе сияют звездочки, где-то далеко-далеко горят огоньки, и под желтым светом фонаря искрятся снежинки. На третьем плакате изображена узкая речка, тянущаяся змейкой между двух зеленых полянок усыпанных цветами, а с нежно-голубого неба светит яркое солнце.
«Жизнь без любви, это как лето без солнца, как зима без снега, как пустыня без песка», - однажды сказала я Максу. И в тот вечер призналась, что пока не знаю кто я сейчас и чего хочу от жизни. Он это запомнил. Он почувствовал, что мне нужно для полного счастья. И эти рисунки здорово передают мое душевное состояние сейчас.
Мама была рада нашим отношениям, единственное, что ее волновало, это если они с Жорой поженятся, и мы с Максом вдруг тоже, то это будет что-то вроде брака между сводных сестры с братом. Но я-то знала, что у Жоры с Максом другие планы на будущее. И… мама в эти планы не вписывалась. А вот мне Максим пообещал, что как только они с отцом обустроятся в каком-нибудь южном городке, то он сразу заберет меня отсюда.
Осталось сдать один экзамен, отгулять выпускной и они уедут… Еще недавно мне казалось, что у нас впереди много времени, но оно пролетело как одно мгновенье. До выпускного осталось меньше двух недель. Я очень надеюсь, что Жора быстро найдет жилье и наше расставание с Максом не покажется мне бесконечностью, и я не успею сойти с ума от скуки.
– Будем жить рядом с морем, поступим в один колледж, отучимся, поженимся, и у нас появятся дети, - мечтательно говорил Макс, лежа со мной в обнимку на кровати.
– Я думаю о том же, - улыбнулась я, и чмокнула его золотистую макушку. – Пусть все именно так и будет! А на другое я не согласна.
«Она еще не знала, что в эту самую минуту в подмосковной колонии строгого режима открывается решетка и на волю выходит тот, у которого с ней остались нерешенные вопросы».
Глава 35. Тест на прочность
Сегодня у Макса день рождения. Мы с мамой приготовили салаты, Жора пожарил мяса. Отмечаем его совершеннолетие в нашем
– Ну что, сын, совсем уже взрослый стал! Осталось сдать один экзамен и свобода! – мама с Жорой чокнулись бокалами с вином, мы с Максом – соком.
– Макс, и все-таки, в какой институт будешь поступать? – спросила его мама.
– Да его в любой с руками и ногами возьмут, - ответил за него Жора.
– Люське тоже через две недели стукнет восемнадцать, - вздохнула мама.
– И она тоже еще не определилась куда поступать, - за столом воцарилась тишина.
Все кроме нее знали, что я не буду поступать в этом городе.
Недавно Макс сообщил отцу о нашем желании жить вместе.
«Вы будете совершеннолетними, делайте что хотите, только я вас всех кормить не буду», - сказал он. На что Макс ответил: «Перебьемся на кукурузе. На юге ее как моржей в Арктике».
Сейчас нас меньше всего волновало на какие деньги мы будем есть, одеваться. Главное чтобы мы были вместе. Макс сказал, что если понадобится, то он будет работать ночами, но голодными нас точно не оставит.
– Жор, а знаешь, о чем я думаю? – мама взяла Жору за руку. – А давай в отпуске съездим к нам в деревню, а? Я тебя с мамой познакомлю. А еще там такие красивые места, правда, Люсь? – я кивнула. – Отдохнем недельку, в баньке намоемся, шашлычка пожарим. Говорят, весь июнь будет стоять жара под тридцать. Что нам в городе киснуть?
Жора помолчал несколько секунд, хмуро взглянул на меня, на Макса, налил вино себе и маме.
– Давай съездим! – он чокнулся с ее бокалом и почти залпом выпил вино.
Как бы я не относилась к маме, мне было жаль ее. Она советуется с Жорой какими обоями переклеить потолок в спальне, какой линолеум купить в коридор, хочет познакомить его с бабушкой. А ведь после развода с папой, мама ни одного своего ухажера не знакомила с бабулей. Мама ждет, когда Жора сделает ей предложение. Она прочитала кучу статей на тему, можно ли жениться детям, чьи родители вступили в брак, и немного успокоилась. Оказалось, что в этом нет ничего страшного, если дети не кровные родственники. Но все равно контролирует нас, и вечерами, когда мы с Максом сидим в моей комнате, находит тысячу причин, чтобы заглянуть к нам и убедиться, что мы просто сидим за уроками.
– Макс, принеси, пожалуйста, бутылочку вина из холодильника, - попросил Жора.
Макс ушел на кухню, и в это время зазвонил телефон.
– Сегодня телефон разрывается, - засмеялась мама. – Сплошные поздравления.
– Опять молчали в трубку, - вернувшись с бутылкой вина, сказал Макс.
Мы с мамой догадывались, кто это звонит и молчит в трубку, когда на звонок отвечает Максим. Конечно, он был в курсе, что мы встречаемся. Об этом знают все на нашем районе. И про то, что живем в одной квартире, он тоже знает от тети Оли. Мама с ней обо всем сплетничает. Юрка никак не наберется смелости пригласить меня к телефону, когда слышит в трубке голос Макса. Как был трусом, так им и остался. Я специально не отвечаю на звонки. У меня нет никакого желания с ним разговаривать и мне совсем не интересно, что ему нужно. Юрка перестал для меня существовать с нашего последнего разговора в школьном туалете. В тот день я дала себе слово, что больше никогда не заговорю с бывшим другом.