Ворошиловский стрелок (Будет немножко больно, Женщина по средам)

Пронин Виктор Алексеевич

— Обязательно.

— Много?

— Не меньше десятка.

— Зачем?

— Траву косить.

— Ага… Дачник, значит?

— Получается, что дачник, — старик кивнул в сторону своего садового инвентаря.

— Хорошо… Давай знакомиться. Тебя как звать-то, как величать?

— Ты назвал меня батей… Этого вполне достаточно. Так называй и дальше.

— Ну ты даешь! — восхитился парень в джинсах. — Уж больно ответы у тебя грамотные. Опером был в молодости?

— Механиком. По точным приборам.

— Понятно…

В винтовке, значит, разберешься?

— Для начала поможете… Покажете. В лес сходим, постреляем маленько… За мой счет, конечно.

— Боже! Ребята! На кого мы нарвались? Да это же созревший профессионал! — воскликнул парень в камуфляже. — Скажи, батя, честно, достали тебя?

— Достали, — кивнул старик.

— А законная власть?

— Нет ее… Законной-то власти. Была, да вся повышла. Хмыри позаняли кабинеты… — Деньги бы предложил… Ведь за винтовку немало выложишь… Таких денег хватит, чтобы любого прокурора купить с потрохами, а?

— Нет, ребята… Не тот случай. Его уж купили.

— А, тогда другое дело. С купленными разговаривать трудно, это и я знаю… Все-таки познакомимся, — парень в камуфляже быстро взглянул на своих помощников. — Меня можешь называть Сергеем, тот, который привел тебя, — Гена, а этот, — он показал на парня в джинсах… — Как тебя назвать… Даже не знаю… Вадимом будешь?

— Нет, Вадима не надо, — быстро сказал старик. — У меня уже есть на примете один Вадим.

— На примете или на прицеле? — спросил Сергей.

— Понимай как знаешь.

— Ну, хорошо… Тогда называй его Сашей. Никто не против?

Наступила тишина. Первый этап знакомства закончился, надо было приступать к деловой части, и все в кузове прикидывали, как сделать, чтобы вторая сторона не предприняла ничего неожиданного, таящего в себе опасность.

— Чем-то ты мне, батя, нравишься, — сказал Саша, до сих пор не проронивший ни слова. — Что-то в тебе есть. Ты все-таки похож на человека, которого достали. Я тебе верю.

— Спасибо, — старик опустил голову.

— Но, понимаешь, в чем дело… Получается, что мы доверяемся тебе больше, чем ты нам… Мы вот они, бываем на этом рынке, вот наша машина, база, можно сказать…

— Остановись, Саша, — старик поднял руку. — Не надо мне лапшу вешать на одно место. Если я в самом деле подсадной какой-то, или как вы там таких называете… То вас уже засекли. Я вошел в вашу машину, сижу здесь, веду с вами переговоры…

— А если мы тебя обшарим? — продолжал Саша. — У тебя с собой есть какие-нибудь документы?

— Никаких. Все карманы вывернул. Вот только тысяча рублей на электричку… Я ведь не здешний, не из Одинцова, не из Москвы… Сделаю дело и в тот же день сматываюсь.

— Куда? — спросил Сергей улыбаясь, он и не надеялся получить от старика ответ.

— Домой, — ответил тот.

— Это уже лучше, — сказал Гена, отвлекшись от щели в брезентовом пологе. — Это мне нравится.

Сколько людей знают, что ты здесь? Что ты у нас?

— Знают, — коротко ответил старик.

— Это плохо, — исподлобья глянул на него Сергей.

— Нет, это хорошо, — поправил его старик. — Я должен был подстраховаться. На базаре один человек ходил за мной… Мой человек. И он видел, как я сюда вошел. Сами знаете — пропадают люди, без следа пропадают…

— Профессионал, — уважительно протянул Сергей. — С тобой, батя, не забалуешь.

— Не надо со мной баловать.

— Пять тысяч баксов, — сказал Сергей как бы в продолжение разговора.

Старик вскинул брови и некоторое время молча смотрел на Сергея. Он готов был согласиться с ценой, но понимал, что неплохо бы и поторговаться, сбросить тысчонку. И в то же время откуда-то знал, что торговаться в таких случаях, в такой обстановке не следует.

— С патронами, — сказал старик, найдя, кажется, лучшее решение.

— Во дает батя! — воскликнул парень в цветастом костюме, Гена, как его назвал парень в камуфляже.

— Пусть так, — без улыбки согласился Сергей.

— И пострелять дадите?

— Дадим. Но не в лесу, как тебе хочется… Подыщем другое место. По виду, батя, не скажешь, что у тебя могут быть такие деньги… Скажи честно, где столько баксов взял?

— Продать кое-что пришлось.

— Ха, продать… Старое пальто, детский велосипед, да?

— Почти.

— Продать ты мог квартиру, дачу, машину… Хотя нет, за машину столько не возьмешь. Да и какая у тебя может быть машина… «Победа», «Запорожец»?

— Продал кое-что, — повторил старик, понимая, что называть, что именно он продал, значило бы оставлять следы.

Сергей улыбчиво окинул взглядом старика, увидев стоптанные, но начищенные туфли, бахрому на штанах, вытертые локти пиджака, задержался на его руках, заскорузлых, с утолщенными суставами, перетянутыми вздувшимися жилами…

— Сколько тебе лет, батя? Семьдесят есть?

— Нет. — А шестьдесят?

— Будет.

— Ну что, ребята, — Сергей посмотрел на каждого, — поможем человеку? Похоже, имеем дело с настоящим мужчиной… Что бывает нечасто… — и он дружески похлопал старика по спине. — Скажи хоть, что у тебя случилось?

Старик быстро взглянул на Сергея и опустил глаза, почувствовав, что опять может не сдержаться. Теперь, когда этот нервный разговор состоялся, когда каждое неосторожное слово могло обернуться чем угодно, а он все это выдержал, силы его подошли к концу. И шутливое, мимолетное сочувствие, которое высказал Сергей, снова вернуло в свой город, к тем болям и унижениям, которые он там оставил. Совсем немного участия от незнакомого парня, которого он и видел-то первый раз в жизни, а скорее всего в последний раз, и глаза старика опять наполнились слезами. Старик наклонил голову, прижал ладони к глазам.