Ворошиловский стрелок (Будет немножко больно, Женщина по средам)
Шрифт:
Миновав продуктовые ряды, старик вошел в толпу вещевого рынка. Здесь уже царил товар из Турции, Китая, Вьетнама и прочих экзотических стран, товар дешевый, паршивый, но с ярлыками яркими, блестящими, внушающими почтение простоватому российскому покупателю. Старик не торопился, медленно передвигаясь от магнитофонов к кожаным курткам, от ковров к сервизам, но не видел, не находил того, что ему требовалось. Наконец, среди тряпья и хлама, разложенного на прилавке, он заметил небольшой пистолет, небрежно брошенный, полуприкрытый ремнями, зажигалками, пряжками ремней. Он повертел его в руках —
— Бери, папаша, — весело повернулся к нему парень, уминающий шашлык. Рядом на прилавке стояла бутылка водки, на газетном листе была разложена зелень, хлеб. Тут же толклись еще несколько человек, подходя, отходя, что-то обсуждая и незлобиво переругиваясь.
— Слабовата машинка, — старик небрежно бросил пистолет на место.
— Эта слабовата?! — поперхнулся продавец как бы в поддутом спортивном костюме черного посверкивающего цвета, но на нем в самых неожиданных местах были нашиты малиновые, желтые, ярко-зеленые полосы. — Что же тебе нужно тогда? Пушку?
— Пушку, — негромко ответил старик. — Именно так.
— Ну ты даешь, папаша!
— Что с людьми делается, не пойму, — добавил второй продавец, тоже с шампуром в руке. — Одной ногой в могиле стоит, а пушка требуется…
— Кто одной ногой, кто уже двумя… Не твоего ума дело, — ответил старик, не заметив, как перешел на разговор грубоватый, вызывающий. Откуда-то он знал, что так его быстрее поймут, охотнее поверят, меньше у парней будет сомнений и вопросов. Да, грубоватость вызывает в наше время куда большее доверие, чем обходительность и вежливость — за ними всегда видится слабость, а то и скрытая подловатость.
И старик двинулся дальше, присматриваясь к прилавкам, где навалом лежала всякая мелочь — парфюмерные наборы, заколки, ремни, кассеты. В двух местах он увидел разложенные на мягких подстилках очень внушительные пистолеты — газовые, пневматические, большие и маленькие, итальянские, немецкие, американские. Но разговора с продавцом не получилось. Едва старик спрашивал о чем-то серьезном, к нему просто теряли интерес, подозревая в нем кого угодно, но только не того, кем он был на самом деле.
У самого выхода, когда старик решил заглянуть в хозяйственный магазин, он почувствовал, что кто-то осторожно берет его за локоть. Обернувшись, увидел парня в цветастом костюме.
— Батя, — это обращение было уже куда уважительнее, нежели панибратское «папаша», — отойдем на минутку, — и парень, ухватив старика за руку, оттащил его к железному забору, который окружал рынок. На заборе были развешаны куртки, пальто, какие-то женские балахоны, завезенные неизвестно из каких краев, и все это делало забор сплошным, непрозрачным. — Батя, — который раз повторил парень, но все оглядывался, озирался, не решаясь произнести что-то внятное.
— Да говори же! Никто на нас не смотрит, никто не подслушивает. Один я, ты что, не успел сообразить?
— Не будем о моих способностях… Ты насчет пушки заикался?
— Заикаешься ты, — жестковато ответил старик. — А я спрашивал. И сейчас говорю открытым текстом… Нужна.
— Деньги есть?
— Иначе и не спрашивал бы.
— Пошли.
— Пошли, — согласился старик. —
— А где же они? — обернулся парень.
— В одном месте.
— Чего же ты пудришь мозги?
— Ничуть… Деньги получишь сегодня же… Не дрейфь.
— Тут, батя, пахнет хорошими деньгами.
— Я знаю.
— Смотри, чтоб потом не…
— Ты показывай товар! Времена нынче странные… Заведешь за угол, а там уж дружки поджидают, любители шашлыков… Возьмут мои родненькие-зелененькие, дадут по темечку, дадут по морде, дадут под зад коленом… В лучшем случае… И ищи-свищи! А? — усмехнулся старик.
— Бывает, — коротко согласился парень. — «Хвоста» за тобой нет?
— А ты видел оперов в моем возрасте?
— Кто вас разберет… Вот сюда, — парень показал на узкую железную лестницу, приставленную к кузову крытого грузовика. Придерживаясь за борт, старик поднялся и неожиданно оказался внутри небольшой комнатки на колесах. Здесь было полно коробок, целлофановых пакетов, ящиков. У самой кабины на раскладных стульчиках сидели двое. Один в джинсах и голубоватой рубашке, второй — в армейской камуфлированной форме. В прогретом на солнце кузове стояла духота, дышать горячим воздухом было нелегко, но этого, похоже, никто не замечал. Парень в цветастом спортивном костюме поднялся вслед за стариком, втащил за собой лестницу, задернул брезентовый полог. И все оказались напрочь отгороженными от базарной суеты и от лишних глаз.
Старик осмотрелся, поставил в угол связку своих инструментов. На его лопату, тяпку, грабли посмотрели усмешливо.
— Что-то, я смотрю, батя, у тебя интересы какие-то разносторонние, — сказал парень в камуфляже. — Лопаты, грабли… Зачем тебе все это?
— Надо.
— Ну, ладно… присаживайся, — парень придвинул старику деревянный ящик. — Слушаю тебя.
Старик не спешил что-то говорить. Он осмотрелся, убедился, что цветастый, который привел его сюда, здесь же, сидит у самого входа, время от времени отодвигая брезентовую штору и выглядывая наружу. В кузове было темновато, и только в момент, когда отодвигался брезент, становилось чуть светлее.
— Ну? — поторопил старика третий парень, в джинсах.
— А что ну? Я все сказал. Добавить мне нечего.
— Это ты ему сказал, — камуфлированный кивнул в сторону парня у входа. — А теперь я хочу знать, чего хочешь.
— Ну… Если ты так ставишь вопрос… Могу сказать… Нужна винтовка с оптическим прицелом.
— Ого! А он говорит, что тебе нужен пистолет. Как понимать?
— Я этого не говорил. Я сказал, что нужна пушка… А та игрушка, которая лежала у него на прилавке, мне не нужна. Такой был разговор.
— А если я сейчас сдам тебя уголовному розыску? Что ты на это скажешь?
— Вряд ли я смогу вам помешать… Вас трое, вы помоложе… Сдавайте.
— Не боишься, значит?
— За мной ничего не тянется… Пока. А за мысли не судят.
— Ошибаешься, батя. За подготовленное преступление судят, как за совершенное. И дают очень неплохие сроки, — заверил парень в камуфляже. Он, похоже, был здесь старшим.
— Не знал. Буду иметь в виду, — ответил старик.
— Тебе ведь и патроны нужны?