Воротиться нельзя влюбиться!
Шрифт:
— Можно подумать, оно было! — хмыкнула я, уязвлённая до глубины души.
Князь развернулся на пятках, переступил через скалящийся острыми краями черепок, обогнул буфети оставил меня одну.
Ну… не стоять же в этом бардаке?
Ничего не оставалось, кроме как пойти в отведённую мне светлицу. Комната оказалась на удивление уютной. В светлых тонах, с пушистым шерстяным ковром на полу и невесомым пуховым одеялом на постели, она словно ждала меня. На столике — несколько сырников в закрытом горшочке. Стакан — гранёный! — с кефиром, мисочка с мёдом, несколько долек яблока и два ломтя мясного пирога, накрытые
Самое удивительное, что в тереме и канализация обнаружилась. Унитаз непривычный, каменный, низкий, а бачок высоко под потолком, с неподвижно висящим биточком на цепочке. Я такие только в старых фильмах и видела. И всё какое-то странное… Будто и сказочное, но с налётом советского пансионата, что ли. Вон, тумбочка возле кровати совдеповская лакированная, а шкаф у стены — огромный, массивный, с резьбой в виде пионов, которую кто-то раскрасил так искусно, что даже казалось, будто это не шкаф, а случайно забытая в комнате клумба. Внутри висят два сарафана, синий и зелёный. Рядом — три длинные рубахи, а у кровати стоят тапочки из овчины, кажется, новые. В комнате тепло. Особенно в туалете. Душа, правда, нет, а жаль. Я бы искупалась.
Вместе этого омылась в раковине, переоделась в то, что захватила от Яги и подъела свои запасы. А то мало ли — налил Кощеевичзелий в кефир, а я и не догадаюсь.
Обида и злость на Евпатия Егорыча кислотой жгли изнутри. И когда он успел с князем договориться? Или с самого начала всё знал и планировал? Вот ведь сволочь проспиртованная! Коню и то стыдно было за свой поступок, недаром от угощения отказался. Уж наверняка не за уворованное на постоялом дворе пиво переживал. Что это за принц такой, если у его коня больше совести, чем у него самого, а? И ведь даже проклясть его не получилось толком. И откуда у меня силы?
Вопросов в голове было больше, чем ответов, и точно больше, чем мозгов.
Через пару часов я уже пожалела о вспышке ярости. Наверное, князь теперь будет думать, что я совсем отбитая на голову. Хотя мне нет дела до того, что он там себе думает!
Жутко хотелось посоветоваться с зеркальцем, но я боялась, что повелитель нечисти его обнаружит и отберёт. Загадывать желание тоже было глупо — я ещё не остыла и наверняка какую-то глупость сделаю. Нет, нужно успокоиться и всё взвесить.
Уснуть так и не получилось, ворочалась с боку на бок до рассвета, а потом надела уличные сапоги и спустилась изучать терем. Он оказался большим и странным. Больше всего напоминал загородный дом, в котором нашли последнее пристанище лучший мебельный гарнитур 90-х, подаренные почившей тётушкой коврики ручной вязки, комод, купленный на гаражной распродаже, и стол, изначально заказанный для бани, но потом прижившийся в гостиной. Разница была лишь в том, что тут все стулья оказались из одного набора, а гладко отшлифованные деревянные стены выглядели не колхозно, а дорого, как самые дорогие слэбы из дорогого дуба.
При свете дня последствия моих ночных психований лежали с немым укором и заставляли испытывать стыд. Ну уж нет! Я пленница! Если бы князь с самого начала нормально со мной поговорил, ничего бы этого не было. Сам виноват, пусть сам и убирает.
Его тень я заметила боковым зрением
— Что за пророчество, о котором вы говорили? — охрипшим голосом спросила я.
— Сначала — уборка, разговоры после неё, — холодно ответил повелитель нечисти.
— Ваш дом — вы и убирайте. Я к вам в гости не напрашивалась!
— Как скажете, — равнодушно отвернулся он и ушёл.
Исчез за дверью, которая мгновенно слилась со стеной. Видимо, там и есть тот кабинет, в который соваться мне нельзя.
Ну и ладно. Я обошла терем изнутри и вышла во двор. Там и нашла большую, добротную баню. Натопленную!
В общем, два раза уговаривать меня не пришлось, уж на этот раз я насиделась в ней вволю, пытаясь выпарить из себя чувство вины по поводу устроенного бардака. Нет, князь, безусловно заслужил. Принц, конечно, заслужил больше, но до его буфета мне было не дотянуться.
Распаренная и благостная я вернулась в свою комнату. Сырники со стола пропали, и теперь на деревянном подносе меня ждали горшочек с ароматной грибной похлёбкой, несколько ломтей свежего хлеба и вареники с вишней на десерт.
Подумала, что если князь решил меня отравить, то убирать свой терем будет сам. Так что рискнула. Вкусно было… очень!
Наевшись до отвала, я завалилась спать, спрятав зеркальце под рубашку. Будем считать, что это такая форма протеста — сытый сон вопреки всем сказочным долбогадам.
Разбудило меня тихое постукивание. Долго не могла понять, что к чему, сначала даже приснился какой-то нервный дятел, но наконец я сообразила, что стук звучит наяву. Потерев глаза, поднялась и подошла к окну.
А там кто? Матёрый принц на ковре-самолёте! Ещё раз протерев глаза на всякий случай, я встала рядом со столом, невзначай положила руку на пустой горшок из-под похлёбки и приветливо открыла окно, мысленно прикидывая, как бы так половчее запустить тару предателю прямо в лобешник. Можно было бы прямо через стекло кинуть, но тогда в комнате станет холодно, а интуиция подсказывала, что князь в другую меня не переселит, а предложит подрабатывать стеклоделом на полставки.
— Марусь, ты только выслушай! — горячо зашептал помолодевший Евпатий Егорыч. Кажется, он ещё пару лет скинул, видимо, есть у яблочек и отсроченное действие. — Ты не думай, что я планировал тебя тут оставить. Просто очень мне яблочки были нужны. Вот я и решил, так сказать, двойную пользу из ситуации извлечь. И ими разжиться, и тебя потом выручить.
И выглядел матёрый принц при этом очень серьёзно. Кажется, даже был трезв.
— Ты меня предал! — возмущённо зашипела я шёпотом.
А то если орать, этого деятеля сразу схватят, а я пока не решила, надо мне оно или нет.
— Я поступил не шибко красиво, — тихо признал он. — Но сейчас я тут, чтобы тебя выручить. Ты пойми, никак иначе яблочки не раздобыть! Отец съел все, что удалось найти и купить. Говорят, что деревце всего одно осталось, растёт у Кощеича, а как к нему подобраться? Я к Яге-то только потому и поехал, что слухи ходят, якобы она его мать. Я и решил, что матери-то он может и дать парочку. А уж когда увидел Ягу молодую и красивую, сразу уверился, что так и есть. Только когда ты мне свою историю рассказала, пришлось придумать другой план.