Воровка чар (Дилогия)
Шрифт:
— Именно, — подтвердил чернокнижник. — Я еще тогда понял, когда схватил его и хотел тебя огреть. Обернуть артефакт против хозяина, — вириец грустно улыбнулся. — За такое меня бы учитель розгами выпорол, но кто ж знал, — улыбка Вита сменилась озабоченностью. — Ты заботился о нем, ухаживал, учился стрелять, неосознанно наделяя силой и волей. Как, не спрашивай, я не искусник. Но это, — чернокнижник указал на оружие, — артефакт.
— Поэтому он так странно стреляет? — спросила я.
— Как? —
— Иногда стреляет, иногда нет, словно…
— Сам выбирает цель, — пораженно закончил Рион. — Я слышал о таких артефактах.
— А теперь и видел, — чернокнижник лег на спину, заложил руки за голову и посмотрел сквозь кроны на темнеющее небо.
Стрелок приподнял руку и коснулся приклада арбалета с величайшей осторожностью, словно впервые.
— А помните, как знаки накопителя каменели в Багряном лесу? — Рион начертил пальцем в воздухе спираль.
— Каменели? — повернулся к нему вириец. — Уверен?
— Уверен. Я рисовал… — чаровник замялся. — Айку учил. Пытался… — чернокнижник поднял брови. — Перестань, ладно,— попросил того парень.— Сам знаю учитель из меня аховый. Пока.
— Взрослеешь, — поразился Вит, но без злости. — Рисовал, а дальше что?
— Пытался научить ее сбрасывать в накопитель энергию.
— И как? — казалось ему и вправду интересно.
— Не знаю, — вынужден был признаться чаровник. — Знаки просто каменели, и все.
— И все? Все? — чернокнижник вдруг рассмеялся. — И сколько таких окаменевших знаков вы оставили в том лесу?
— Восемь? — спросил у меня Рион, — десять?
Вит продолжал смеяться, словно был не в силах остановиться. Я бы попросила объяснить столь смешную шутку, если бы не боялась, что, попав в поле зрения чернокнижника, снова не заставлю его темные глаза заледенеть. Смех мне нравился куда больше.
— О, Рэг, — проговорил вириец через минуту. — Так теперь в багряном лесу проложена цепочка артефактов-накопителей, — он выдохнул и предложил:— Хотите, поспорим, через пару лет эту цепочку назовут Михеевой, — стрелок поднял голову. — А еще через десять этот путь получит приставку «великого».
— Оооо, — только и смог произнести стрелок, хорошо хоть перестал повторять «я маг».
— А через двадцать «легендарного». Вместо Айки энергию сбрасывал Михей и этим самым взломал багряный лес, словно замок казны.
— Что? — не понял Рион.
— Путешествуя, маги смогут черпать энергию из артефактов, обороняться от нечисти. Эти ваши рисунки теперь будто вешки на болоте, что отмечают торный путь. Багряный лес перестанет быть непроходимым. А все благодаря не обученному искуснику.
— А капище? — все-таки спросила я, Вит даже не повернулся, я почти ощутила идущую от него волну недовольства.
— И капище он, — кивнул
— Осколок, — догадался чаровник.
— Я об него палец раскорябал, — Михей, лежа на животе, продолжал поглаживать приклад арбалета.
— На крови, значит, — кивнул Вит. — На крови оно сильнее всего и получается, особенно если мысли правильные в голове.
— А какие правильные? — спросила я.
— Это знают только искусники,— ответил Рион и со значением посмотрел на стрелка.
— Я просто выбраться хотел, и от погани так противно стало…
— А чего ж молчал-то, раз противно? — поинтересовался Рион.
— Так чего ж тута говорить-то, раз сами господа чаровники помалкивают, — Михей развел руками и тут же поморщился от боли.
Подрала его та тварь знатно, без целителя заживать будет долго, седмицы две, как не три. Долго он еще будет спать на животе и вздрагивать от каждого движения. Но самое главное, что будет.
— Видимо, хороший ты парень, Михей, — констатировал Вит. — И мысли у тебя хорошие, раз без обучения такое вытворяешь. Даже интересно, что же дальше с тобой буд…
Он не договорил. Я не дослушала. Мы просто вскочили на ноги. Он с загоревшимся алым глазами, а я, шипя и скаля клыки.
В Волотках я все время ожидала, что вот сейчас, в эту минуту дасу придет в наш мир. Придет и вывернет наизнанку. И в этот миг на вечернем привале, я почувствовала себя так, словно демон неслышно подошел сзади и деликатно постучал по плечу.
— Что? — закричал Рион. — Я с вами двумя с ума сойду!
Михей вцепился в арбалет и стал натягивать тетиву.
— Он сказал, что мы все равно проиграем, — напряженно проговорил Вит, вглядываясь в подступающие сумерки.
Там под сгущающейся тенью леса что-то дрожало, что-то…
— Кто сказал? — не понял Рион.
— Как будто мы во что-то играем, — Вит бросился к лошадям.
— Да кто говорил-то? И что? — чаровник растерянно вертел головой.
— А она сказала, что мы все — покойники, — добавила я, борясь с желанием завыть.
Тьма, клубившаяся вдоль узкой тропки, казалась почти живой, почти осязаемой. Там, откуда мы пришли, что-то с треском разорвалось, словно ветхая ткань, истончившаяся от частых стирок в ледяной воде. Оборвалось, задев что-то внутри, что-то очень важное. Жизнь. Я вдруг осознала, что где-то там лопнула чужая нить жизни. Одна, вторая… Глаза Вита загорелись алым. Третья, четвертая, пятая. Там, во тьме кто-то убивал людей, быстро, легко, словно играючи. Не замедляясь и не останавливаясь, я бы даже сказала, походя. Так небрежным движением острый нож касается тонких струн, разрезая их… Острый нож или острые когти.