Воровка чар (Дилогия)
Шрифт:
И чернокнижник услышал, выпрямился. Губы шевельнулись, пальцы раскрытой ладони сжались, и… ледяное дыхание отступило. Сперва на шаг, потом на два, потом женщина на лошади подняла посеребренную инеем голову.
Оглушительно хрупнуло, с таким звуком на Линее сталкиваются по весне льдины. Сталкиваются и отскакивают друг от друга. Холод дасу столкнулся с магией Вита. Столкнулся и отскочил, откатился по тропе назад, как волна, что каждый раз накатывает на берег и всегда возвращается обратно.
Лицо все еще пощипывал мороз. Конь потянулся губами к замерзшему кусту, листья которого больше походили
Мерин все-таки коснулся замерзшей листвы, и куст осыпался. Не просто осыпался, а распался снежным крошевом. Конь посмотрел удивленно. За первым кустом рассыпался второй, разлетелось на льдинки дерево, на коре которого нашел приют мотылек… последний приют, на глазах толстый ствол осел на землю. Одно за другим деревья векового багряного леса оседали снежными хлопьями, словно пеплом от давно погашенного костра. Лес исчезал будто… Будто… Эол!
Я впервые видела такое. И, надеюсь, в последний. За несколько минут чаща вокруг превратилась в снежную пустыню. Все исчезло, кроме лоскута земли у нас под ногами, что вириец отстоял у зимы. Все, кроме нас.Вит задрал голову к посветлевшему небу и захохотал. Из его носа текла кровь, окрашивая кожу и рот в алый цвет, будто чернокнижник только что загрыз кого-то и теперь этому чрезвычайно радуется
— Вит, — позвала я. — Что ты…
— А ведь и вправду, — вириец подавился смехом и попытался вытереть кровь, но только размазал ее еще больше. — Пусть бы приходил этот дасу, он же не знает… не знает…— он снова зашелся хохотом, иногда бессвязно бормоча: — Встретили бы, как миленького, — он обхватил голову руками, — Древние всегда говорили, что не бывает тьмы без света, льда без огня, демона без…
— Вы все здесь умалишенные! — выкрикнула женщина, почти падая с рыжей кобылы, мальчишка всхлипывал.
Глава 8. Притвора
— Вы все умалишенные! — услышала я сквозь сон женский голос.
И не надоело ей повторять? Может, признаться на самом деле? Для нас это давно не новость, а она все удивляется.
— Ну, зачем я… — продолжала причитать она.
Кстати, я бы тоже не отказалась узнать: «зачем она». Если бы к нам с бабкой среди ночи постучался больной на всю голову чернокнижник и попросил не вылечить эту самую голову, а велел бежать в одном исподнем, да подальше, то схлопотал бы ведро воды в лицо для охлаждения. И воды — это еще в лучшем случае.
— Кули, отойди от него. Он порченный! — закричала женщина.
Парень, надо полагать, отирался возле Михея и его волшебного арбалета, но девка наверняка говорила о Рионе.
Я открыла глаза и приподнялась. Так и есть. Кули во все уши слушал россказни стрелка о героических приключениях чаровников в багряном лесу, забывая даже дышать и моргать.
Рион тоже почти не дышал и не моргал, уже который час, рассматривая светлеющее небо. Я встала, отряхнула плащ от мокрых веток и листьев.
На мертвой снежной равнине мы оставаться не рискнули и, наконец, вняли просьбе чернокнижника и убрались оттуда. Вит уводил нас дальше, забирая на юго-восток к Вирийскому княжеству. Он больше не злился, теперь он просто не смотрел на меня.
Зимнее
К утру мы добрались до «живой» земли, изредка слушая завывания… как ее там?
— Но, Оле, — заныл парень. Да, точно, Оле. Вчера стрелок ее уже спрашивал. — Я только хотел…
— Мало ли, чего ты хотел!
Я огляделась, Вита рядом не было.
— Господин кудесник сказал, что скоро вернется, — поняв, кого я ищу, пояснил стрелок и неловко приподнялся с возка. Лицо парня скривилось от боли.
Рано, Михей, рано. Ему лежать, как минимум, седмицу. Но на его месте я поступила бы так же. То есть, попыталась встать, не взирая на то, что это грозит открытием ран.
Судя по положению солнца, поспать удалось часа четыре, не больше
— Кули, — заплаканная женщина дернула мальчишку за руку, — будь проклят тот день, когда я…
— Он и так проклят, — я подошла к телеге и склонилась над Рионом, парень продолжал смотреть мимо меня куда-то в кроны деревьев. Они сговорились, что ли? Сегодня никто не хочет смотреть в глаза.
— Я не просила… — снова завела старую песню женщина.
— Ну и прекрасно, — не оборачиваясь, прервала я очередную порцию нытья. Глаза Риона прояснились, дыхание демона схлынуло, и зрачки парня больше не были подернуты наледью, но взгляд по-прежнему оставался обреченным и потухшим. Взгляд мертвого человека. — Вас никто здесь и не задерживает.
— Что? — не поняла Оле.
— То, — я подняла голову, — мы вас не держим. Хотите идти — идите, не хотите, чтобы вас спасали — не будем.
Женщина посмотрела на рыжую кобылу вирийца.
— И красть лошадь тоже не советую. Эол не одобрит, а события складываются таким образом, что вам его заступничество может понадобиться в самое ближайшее время. Узелок в руки, — я посмотрела на кулек с пожитками у ног женщины. — И в путь.
Я сняла флягу с пояса, потрясла, сняла крышку и поднесла горлышко к потрескавшимся губам парня, Рион тут же отвернулся. Тонкая струйка воды потекла по грязной шее. Плохо.
— Зачем вы вообще его, — я кивнула на лес, куда, по словам Михея, ушел Вит, — послушались? Заявись ко мне ночью грязный мужик в драной одежде — отхватил бы веником, а вы даже узелок успели собрать, — я снова попыталась напоить Риона, и снова безуспешно.
Женщина сжала губы и судорожно обхватила худосочного мальчишку за плечи, словно черпая в нем силу и уверенность. Рион перевел взгляд на темное дерево борта телеги. Убрать флягу не дала чужая рука, тонкие пальцы обхватили мои. Я повернула голову, уже зная, кого увижу. Рядом с возком стояла белобрысая пада... девушка. Мелкая, не выше и не старше меня, светлые волосы заплетены в косы, голубые глаза смотрели доверчиво, почти по-детски. Ее рука накрыла мою, вторая ладонь легла на щеку Риона. Чаровник вздрогнул, но не отстранился. Девушка кивнула, и я отступила, оставляя ей флягу.