Воровка чар (Дилогия)
Шрифт:
Поля, холмы, редколесье сменяли друг друга. Этот край впрямь не пользовался в народе любовью, селения встречались лишь изредка, мы старались объезжать их по широкой дуге. Иногда вслед лаяли собаки, иногда выли волки. И то, и другое настораживало, но погони, если таковая и была, мы пока не замечали.
Михею с третьей попытки удалось подстрелить зайца. Кто больше удивился этому: мы, стрелок или покойный зверь, сказать трудно.
К полудню третьего дня задававший направление Вит натянул поводья, заставляя лошадь перейти с рыси на неторопливую
— Дымом пахнет, — проговорил чернокнижник: — Впереди селение.
Возможно, мы слишком долго и монотонно убегали, оглядываясь через каждый вар, а может, дело в том, что нас так никто и не торопился догонять, но Михей неожиданно прогудел:
— Я бы припасов купил. Хотя бы соли. Мы ведь уже далеко от Велижа?
— А я бы дорогу спросил, — согласился Рион. — Заведет нас чернокнижник дасу в пасть, потом не выберемся.
— Вы и так не выберетесь, — Вит вгляделся в зеленые кроны.
— Почему нет дороги? — спросила я, отводя норовившую задеть лицо ветку. — Село есть, а дороги к нему нет?
Ответили мне стрелой. Она вылетела из переплетения ветвей и воткнулась в пальце от копыта Облачка. Лошадь затрясла головой, совершенно не радуясь такому подарку.
Вит в мгновение ока спешился, щелкнула тетива заряжаемого стрелком арбалета, Рион вполголоса выругался. Я слезла с Облачка и погладила кобылу по морде, стараясь успокоить. Вторая стрела зарылась в кусты правее и, жизнерадостно прошуршав среди листвы, упала на усыпанную листьями землю. Вириец поднял древко. Грубо сработанное, кривоватое, явная самоделка, наконечник и тот слетел.
Осваивать военное мастерство местные начали недавно. С чего бы? Места вроде тихие.
Рион раздвинул ветки, выглядывая на просеку. Село больше походило на военный пост или гарнизон. Дома, у которых мы видели только крыши, были обнесены сплошным частоколом. И обнесены, судя по не успевшему потемнеть дереву, совсем недавно.
Вит прав, пахло дымом, где-то печально мычала корова.
— Ну, чего стоишь? — буркнул Рион, глядя на вирийца, парню, как и кобыле, очень не понравилась воткнутая в землю стрела. — Давай, покажи — в чем сила чернокнижника?
— Чего изволите? — Вит сделал вид, что закатывает рукава заимствованной у Тамита рубахи. — Спалить всех к такой-то матери? Или вывернуть наизнанку к ней же?
— Тьфу, — сплюнул ученик мага.
— Конечно, сам — «тьфу», а я пачкаться должен. Сам и покажи удаль чаровницкую, живо ворота откроют. Или думаешь, я не знаю, что ты полон под горло, — мужчина посмотрел на парня, который инстинктивно схватился за кристалл на шее. — Теперь это всего лишь побрякушка, ты уже перелил силу в резерв. Правильно и сделал, только не строй из себя беспомощного, а то — я, того и гляди, поверю.
Еще одна стрела, прерывая спор, попыталась воткнуться в древесный ствол между мужчинами, но не рассчитала силы и упала, оставив коре наконечник.
— Кто такие? Чего надо? — закричали из-за ограждения.
— Путешествуем.
— Пу-те-шест-ву-ете? — по слогам проговорил гостеприимный хозяин. — Вот и шествуйте себе дальше. Тепло, чай не околеете. Разъездились всякие, житья не стало, — голос с легкой хрипотцой принадлежал мужчине, наверное, уже немолодому, но, несмотря на резкие слова, в голосе чувствовался страх.
— Они чем-то напуганы, — словно прочитал мои мысли вириец и снова прокричал: — До ближайшего села далеко?
Ответили не сразу, видимо совещались, как далеко и надолго нас послать. Чего они так боятся? Нас всего четверо, не штурмом же их брать?
— Восточнее на озере брошенный скит стоит. Вроде живет в нем кто-то.
— Далеко?
— Полдня верхом до прокля… — начал другой голос помоложе.
Но его прервали:
— Пошли прочь! Иначе собак спустим, — и словно подтверждая слова хозяина, где-то вдалеке тявкнула шавка. Судя по всему, мелкая, такой только цыплят гонять. Ей грустно ответила мычанием корова.
— Уходим, — скомандовал вириец.
— Мне послышалось или они говорили что-то о проклятии? — обеспокоенно спросил Михей, беря под уздцы мерина.
— Не имеет значения, — чернокнижник повел свою кобылу мимо села, поглядывая на частокол, дороги по-прежнему не было, лишь просека в лесу. — Мы не идем ни в какой скит.
— Но зачем же ты тогда спрашивал? — не понял Рион.
— Затем, что мало ли кто после нас сюда забредет, деревенские— народ говорливый, — ответил чернокнижник.
— Про этих я бы такого не сказал, —загрустил стрелок.
Вириец стал еще дальше забирать на север. Просека сузилась, и нам то и дело приходилось спешиваться и проводить лошадей между стволами. Солнце терялось в листве, еще минуту назад оно висело над правым плечом чернокнижника, а сейчас уже за спиной. Долгое молчание тяготило, стук копыт раздражал, болезненно отдаваясь в висках. Вириец чертыхнулся и вдруг развернулся направо, резко меняя направление.
— Мы заблудились? — спросил Рион таким тоном, что сразу становилось ясно, что ничего другого он от отродья дасу не ожидал.
— Нет, — Вит остановился и выругался. — Нас заблудили.
— Что? — не понял Михей.
А я продолжала смотреть на золотистый диск, снова неведомым образом переместившийся нам за спины, хотя меньше минуты назад вирийец оставил его по правую руку.
Что его беспокоит? Все вроде неплохо, никаких темных ям, бурелома или таинственных зловещих знаков, что видят герои баллад на каждом замшелом пне. Ручейки, кусты, деревья.
Может, именно это? Картинка, яркая, правильная, почти лубочная. Там где живут люди, так не бывает. Где скошенная трава, сломанные ветки и поваленные стволы? Где следы волокуши, на которую складывали хворост? Где срубленные деревья?