Воровка чар (Дилогия)
Шрифт:
— Положи на место — раздался шипящий голос.
От неожиданности я подпрыгнула на месте. Щелкнула тетива, болт ушел в кусты, стрелок в очередной раз промахнулся. На ладонях Вита вспыхнули языки агатового пламени. Один Рион остался безучастным, он продолжал смотреть на разрушенную чашу и даже голову на шум не повернул.
Из-за старого дерева, половина ветвей на котором давно уже высохла, вышел невысокий, кряжистый мужчина в крестьянской одежде. Странный мужчина. Я бы назвала его молодым стариком, если бы меня кто спрашивал. Его лицо, почти лишенное морщин,
— Не думаю, что разумно уносить что-либо отсюда. Даже камни, — сказал мужчина. — Я отшельник по воле Эола и не причиню вам зла.
Михей опустил арбалет. Вит был не столь легковерен, черное пламя продолжало танцевать на его ладонях. Рион продолжал рассматривать светлые камни с таким видом, словно узрел если не пришествие Эола, то его ближайших сподвижников, точно.
— Что ты здесь делаешь? — напрямую спросил чернокнижник.
— Живу. И приглашаю вас разделить со мной кров и ужин. Ночь близится.
— Мы согласны, — ответил за всех Рион, он даже не прикоснулся ни к оружию, ни к магии. — Давайте уйдем. Не хочу здесь находиться, — и, обращаясь к вирийцу, добавил: — Остынь, убить его всегда успеем.
Обитал этот молодой старик в лачуге из грубо сколоченных досок, построенной не иначе, как им самим в варе от скита. Честно говоря, строитель из богомола оказался так себе, жилище больше походило на сарай, в котором козы постеснялись бы жить.
— Смирт [34] я здешний, Теиром кличут, — проговорил отшельник, присаживаясь на чурбак, заменявший ему стул. — Вот, уж не думал магов здесь увидеть, — служитель повесил над огнем котелок и стал раздувать угли. — Ваше племя к нам калачом не заманишь. Откуда такие смелые будете?
34
Самый распространенный духовный сан в Тарии, обычно это служитель храма
Я огляделась и, не найдя второго чурбака, села прямо на земляной пол. Одна комната, очаг, тряпье у дыры в стене… о, простите, постель у окна, храмовое изображение Эола в углу, воняющие жиром свечи. С потолка свисали вязанки трав и плетенки лука и чеснока, они были настолько старыми, что не проросли только по причине своей давнишней и бесславной гибели.В противовес грязи в жилище, сам служитель выглядел хоть и бедняком, но опрятным бедняком. Одежда старенькая, но все прорехи аккуратно заштопаны, крепкие боты на ногах, волосы седые, но чистые.
Но… что-то не так. Какая-то деталь на миг выбилась из общей картины. Я внимательно оглядела лачугу. Грязно, уныло, никаких излишеств.
Мужчина не обращал внимания ни на криво сложенный очаг, мало чем отличавшийся от ямы в земле, он не видел грязи на ворохе тряпок, заменявших ему постель, ему не мешали щели в стенах и протекающий потолок.
— Из Гардрика. Ездим, опыта набираемся. Я Торн, — ответил Вит и, прежде чем кто-либо успел возразить, представил
— Хорошее дело — опыт, — одобрил смирт и стал засыпать в кипяток крупу.
— Так ведь… ведь… — Рион мотнул головой. — Раньше тут был фонтан силы?
— Наверняка, — пожал плечами Теир.
— Что произошло? Кто его разрушил? Зачем?
— О, Эол, откуда я знаю? Пять веков минуло, — рассмеялся смирт.
— А то, что место считается проклятым, знаете? — вкрадчиво поинтересовался Вит, разглядывая жилище отшельника с не меньшим любопытством, чем я.
Михея же, переименованного в Мирона, больше интересовало содержимое котелка, к которому парень с удовольствием принюхивался.
— А вы оглянитесь вокруг, — взмахнул ложкой молодой старик. — Рухнувшие дома, дикие звери, туман по утрам… Места объявляли гиблыми и за меньшее, — он указал на угол где на округлом камне теснились глиняные плошки. — Давайте миски.
— Сел в округе много? — спросил Вит, передавая посуду.
— Одно дворов на пятьдесят, а хуторов да заимок без счета, — из самой верхней плошки смирт невозмутимо вытряхнул паука и стал накладывать кашу. — Я как раз поутру в Волотки собрался, телегу обещали прислать. Помер у них кто-то, соборовать надобно. Своего смирта нет, вот мне и приходится, — увидев, что вириец нахмурился, мужчина предложил. — Торн, хотите — со мной поезжайте, а нет, так здесь оставайтесь, за хозяйством присмотрите.
— А как же един… — начала я, но, поймав взгляд Вита, замолкла. Смирт не упоминал о заклинании, не давшем нам свернуть с пути, и вириец, видимо, не хотел, чтобы это делала я.
— Мы подумаем, — сдержано ответил чернокнижник.
Старик пожал плечами и передал Михею тарелку с кашей.
Ночевали в лачуге, хоть и пришлось устроиться прямо на полу, а в качестве одеял использовать плащи, но никто не изъявил желания, продолжить путь на ночь глядя.
— Раньше-то здесь лепота была, — рассказывал отшельник внимательно слушающему Виту. — Пока скит не разорили.
Я слушала отшельника вполуха, сквозь подступающий сон. Вот и вправду бы завтра телега пришла, тогда часть пути можно проваляться, глядя в синее небо, а не трястись верхом. И тут я снова вспомнила о заклинании и… И ничего. Смирт о нем не знал, или не хотел говорить. Хотя, возможно, он знает, как выйти из-под власти чужих чар.
Последнее, что я запомнила, засыпая, это как лежащий неподалеку стрелок вертит в руках осколок белого мрамора. Все-таки взял на память.
— Пожалуйста... Во имя Эола прошу, — проскулил кто-то, вырывая из яркого беспокойного сна, в котором я бесконечно пробиралась сквозь лесные заросли. Сев, на плаще, я потерла глаза, стараясь что-то рассмотреть в окружающей тьме.
— Ви… Торн, — не сразу вспомнила я новое имя вирийца, — что случилось?
Никто не ответил. Я поднялась, сквозь черную пелену стали проступать очертания предметов, неровные стены, погасший очаг.
— Во имя Эола, во имя Эола, во имя Эола… — исступленно бормотал голос.