Ворожей Горин – Посмертный вестник

Ильичев Евгений

— Ну что? — хлопнув в ладоши и потерев их в предвкушении знатной драки, осведомилась Алиса. — Начнем, пожалуй?

— С богом, — ответил отец Евгений, чем заставил вурдалачку поморщиться.

Мы подошли ко входу в здание склада. Алиса сосредоточилась, сделала пару вдохов и выдохов, а после с силой ударила ногой по двери, снося ее с петель. Далее все происходило настолько стремительно, что я и понять ничего не успел. Расположение постов, которые занимали упыри, Алисе моими стараниями было хорошо известно. Действовала она столь быстро, что мы с отцом Евгением еле за ней поспевали. Первого упыря она упокоила тут же, при входе. За ним последовал тот, что охранял лестничный проход. Если смерть первого мы со священником видели своими глазами, то как Алиса

расправилась со вторым упырем, уже не успели — его обезглавленное тело мы обнаружили, лишь когда добрались до лестницы.

Сильно мешало отсутствие света, мне то и дело приходилось останавливаться и смотреть на мир из посмертного состояния. Где-то наверху, судя по шуму, завязалась драка — видимо, застать врасплох остальных упырей Алисе не удалось. Разумеется, мы с отцом Евгением поспешили на помощь, но, как оказалось, этот шаг был крайне опрометчив. Первым по лестнице поднимался священник. Нападения между пролетами он не ожидал никак, а потому проглядел притаившегося на потолке упыря. Здоровенный, метра под два ростом кровосос рухнул на священника, и они оба покатились вниз по лестнице прямо на меня. В потемках и суматохе схватки я не мог разобрать, где один, а где другой. Каким-то чудом мне удалось перескочить через несущиеся кубарем вниз тела и устоять на ногах. Далее нужно было решать, помогать священнику или же бежать наверх к сестре.

— Ты как? — не особо надеясь, что меня услышат, выкрикнул я.

— Справлюсь! — послышался приглушенный ответ священника. За ним последовали странные чвакающие звуки, словно кто вонзал нож в плоть с интенсивностью работы швейной машинки. Как оказалось, священник был вооружен таким же тесаком, каким орудовал и я сам.

Раз уж моя помощь внизу была не нужна, я поспешил наверх. Оставалось еще как минимум два упыря и одна злющая вурдалачка. Признаться, я был бы не против, если бы Алиса справилась с ними со всеми без моего участия, но сильно на такой расклад не надеялся.

Поднявшись на второй этаж, я первым делом замер перед входом и оценил ситуацию из своего посмертного состояния. Открывшаяся мне картина была довольно жуткой. Алису оседлала и от души метелила затылком об пол какая-то женщина в спортивном костюме. Все лицо вурдалачки было исполосовано рваными ранами, словно до этого ее возили им по рифленому металлическому листу. Вурдалачка яростно отбивалась, но никак не могла сбросить с себя разъяренную упыриху.

Первый и довольно естественный для подобной ситуации порыв помочь Алисе я в себе подавил, поскольку вовремя увидел засаду: последний упырь поджидал меня во мраке длинного коридора. Его план читался довольно легко — я врываюсь в коридор и бегу на помощь Алисе, он же преспокойно подкрадывается сзади и сворачивает мне шею.

«А вот хрен тебе!» — выругался я мысленно, выхватил из своей же физической руки нож и полетел к упырю. На этот раз расстояние между нами было маленьким, лететь было меньше двух метров, а потому я не сомневался в успехе своей задумки. Судя по всему, безмозглые упыри реагировали лишь на те объекты, которые представляли для них гастрономический интерес, на парящий же прямо перед его лицом нож он вообще никак не отреагировал. Чем, собственно, я и воспользовался, вонзив этот самый нож ему прямо в горло. Как и в мой первый подобный опыт, нож вошел в плоть упыря легко, словно в подтопленное масло. Далее последовала импровизация. Я изобразил элегантный пируэт вокруг своего противника, а вместе со мной, словно циркуль, описывал окружность и мой нож. Мгновение — и голова упыря отделилась от тела, а сам он рухнул грудой безжизненного мяса на металлический пол. Отсечённая столь элегантным способом голова так и осталась парить в воздухе, поскольку моя ментальная проекция держала ее рукой за волосы. Именно ею я и огрел оседлавшую Алису упыриху. Бросок оказался настолько точным и сильным, что упыриха слетела с моей союзницы, и этого мгновения хватило Алисе на то, чтобы сориентироваться и подняться. В тот же миг к месту схватки подлетел и я. Наши ножи вонзились в тело последней упырихи синхронно. Через плечо нашей жертвы я увидел налитые кровью и яростью глаза вурдалачки — этого мгновения

хватило, чтобы понять ее замысел. Она со всей силы рванула свой нож вверх, а я с той же свирепой яростью потянул свой тесак вниз. Через мгновение рассеченное надвое тело упырихи рухнуло на пол. Но на том она не упокоилась! Обе ее половины еще пытались сопротивляться, неуклюже елозя по полу независимо друг от друга. Похоже, она никак не могла сообразить, что уже не представляет собой единое целое. Ее мучения прервала Алиса, одним резким движением оторвав голову упырихи от ее изуродованного туловища.

Эту картину я видел уже своими глазами, поскольку успел вернуться в свое тело на лестнице и выйти в коридор.

— Где Вера? — первым делом спросила Алиса. Опыт, как говорится, не пропьешь. Это во мне сейчас бурлила кровь и горел азарт схватки — победа сразу над пятью упырями окрылила меня. Алиса же помнила, что где-то в недрах этого здания таился еще один, куда более опасный враг.

— Туда! — указал я направление и первым бросился в ответвление коридора, в конце которого, как я помнил, располагалась импровизированная камера моей сестры.

Не успел я сделать и двух шагов, как понял, что в его конце кто-то стоит. А вот и босс, подумалось мне. Лица ее не было видно, лишь силуэт. Судя по всему, наша беглая вурдалачка была небольшого роста и довольно худощавого телосложения.

— Это она, — прошептала Алиса мне на ухо и встала рядом.

Наша противница сделала шаг нам навстречу и вышла на свет тусклой лампы, одиноко свисавшей с потолка.

— Ну, здравствуй, Горин, — пропел знакомый до боли голос. — Скучал по мне?

— Воронкова? — хрипло вырвалось из моего пересохшего горла. — Настя?

Глава 23

Я не верил своим глазам. Это действительно была она. В один миг на меня обрушился водопад горьких воспоминаний, связанных с моей бывшей и на сегодняшний день единственной по-настоящему сильной любовью. Передо мной стояла она — Настя Воронкова. Та самая Настя, которая клялась и божилась дождаться меня из армии, и та самая, которая предала меня, выскочив замуж за другого, так и не дождавшись. В последний раз я видел ее на перроне вокзала, когда меня отправляли в учебку. Она плакала и целовала меня. Я утешал ее, гладя по мокрым от слез щекам, и говорил слова любви, Настя же кормила меня остывшими чебуреками, несвязно и невпопад отвечая на мои неловкие утешительные фразы.

Расстались же мы до банальности просто — она внезапно охладела ко мне. Я почувствовал это в ее письмах, ощущал во время разговоров по телефону, которые, в сущности, сводились лишь к простой констатации фактов: «у меня все хорошо», «я по тебе скучаю» и все в том же духе. А после Настя и вовсе перешла к банальным шаблонам. Вскрылась ее измена лишь тогда, когда я залез в ее «аську» (да-да, я именно такой старый). Все произошло случайно — мне нужно было срочно выйти в сеть, а я забыл пароль от своего аккаунта. Настя же всегда и везде ставила на пароль свою дату рождения, не сильно заботясь о безопасности в сети. Первой же мне на глаза попалась ее переписка с каким-то козлом, из которой стало понятно, что Настя давно с ним встречается. Расстался я с ней так же, по телефону, просто написав ей просьбу не ждать меня больше — дескать, я встретил тут свою любовь, а ее знать больше не желаю. Да, я поступил, как последний идиот, я это сам понимаю, но тогда мне хотелось сделать ей при расставании как можно больнее. А чего вы хотите от двадцатилетнего парня, умирающего от чувства ревности?

Я еще долго сох и страдал по Воронковой, но со временем все же смог забыть ее. Сейчас же на меня вновь обрушились те горькие воспоминания.

— Что ты тут делаешь? — задал я наитупейший в данной ситуации вопрос.

— А как ты сам думаешь, милый?

Я лишь плечами пожал. У меня еще не хватало смелости сложить два и два. Передо мной стояла не спятившая вурдалачка, а та самая Настенька, которую я когда-то любил всем сердцем. И была она сейчас еще прекраснее, нежели тогда.