Восемь Драконов и Серебряная Змея

Chepurnyy Yevhen

«Я не хочу никаких ненужных случайностей,» жуткий потусторонний голос старца прозвучал почти спокойно. «Царские телохранители — сильны и самоотверженны. Нет уверенности в том, что мы бы победили их без потерь, или к ним не пришла бы помощь. Ничего,» кривая, безжизненная улыбка изогнула синюшные губы старца. «Все они умрут, в свое время. Сейчас, нам важнее воспользоваться добытым сокровищем,» он бросил короткий взгляд на лежащего на полу Дуань Юя. Е Эрнян покорно склонила голову в знаке согласия.

Внезапно, в дверь комнаты несмело постучали.

— Кто? — раздражённо бросила женщина.

— Всего лишь скромный слуга, уважаемые посетители, — раздался снаружи угодливый голос. — Хозяин приказал

мне доставить в вашу комнату чай и закуски.

Дуань Яньцин с подчинённой коротко переглянулись, и та, повинуясь едва заметному кивку своего старшего, отворила дверь. Вошедший внутрь трактирный служка, подобострастно согнувшись и блестя льстивой улыбкой, просеменил к столу, и поставил на него принесенное — поднос с чайным прибором, и миску с рисовыми булочками. Этот молодой прислужник явно следил за собой не слишком строго — волосы неопрятными лохмами выбивались из-под его наголовной повязки, а лицо юноши было испачкано в чем-то, не до конца отмытом.

Освободившись от ноши, слуга поклонился ещё ниже, и, действуя с привычной ловкостью, разлил чай по чашкам.

— Позвольте мне услужить вам, господин, госпожа, — произнес он, вновь поклонившись. — Надеюсь, вам все придется по вкусу, — договорив, он отвесил очередной вежливый поклон, и развернулся к выходу.

Е Эрнян, пожав плечами, залпом осушила свою чашку. Дуань Яньцин с отсутствующим видом также приложился к чаю. После долгого дня, жажда мучила их обоих. Допив, он потянулся было к блюду с рисовыми булками, дабы отдать должное гостиничной выпечке, как внезапная слабость сковала тело мужчины. Его рука бессильно опустилась на стол, словно отягощенная неподъемным грузом. Рядом послышался звук падения — Е Эрнян не удержалась на ногах. А следом, раздался громкий и довольный смех так и не вышедшего наружу гостиничного служки.

— Сегодня, вам посчастливилось ощутить на себе силу секты Синсю, двое из Четверых Злодеев, — зазвучал его голос, напрочь утративший всякие следы угодливости, и взамен наполнившийся самодовольством. — По вкусу ли вам Яд Истощения? Мое искусство алхимии уступает умениям моего великого учителя, непобедимого Бессмертного с Озера Синсю, но скажу без ложной скромности: порой, оно бывает очень полезным, даже против таких могущественных и именитых воинов, как вы.

— Кто… ты? — сдавленно пробормотала Е Эрнян, слабо ворочаясь на полу.

— Простите мою невежливость, — насмешливо ответил юноша. — Мое имя — Чжайсин-цзы, старший ученик секты Синсю. Я здесь, чтобы выразить вам своё уважение, — голос юного отравителя полнился ядом не меньше, чем принесенная им пища, — и передать приглашение.

Дуань Яньцин оставил бесплодные попытки пошевелиться, и обратиться к внутренней энергии — тело чувствовалось недвижной деревянной колодой, а течение ци ослабло до уровня ниже самого бесталанного из простецов. Низложенный принц ощутил себя вернувшимся в те ужасные дни после далиского бунта, а точнее, ощутил тогдашнюю беспомощность. Усилием воли, он подавил зарождающийся страх — раз уж отравивший его и Вторую юнец не стал убивать их сразу, и заговорил о некоем приглашении, то отчаиваться пока не стоило. С превеликим трудом Дуань Яньцин повернул голову, и обратил на их пленителя внимательный взгляд.

Теперь, выпрямившись и расправив плечи, Чжайсин-цзы ничуть не выглядел ничтожным трактирным подавальщиком. Его лёгкие движения и размеренное дыхание выдавали немалый навык в боевых искусствах, в глазах, ранее опущенных к полу, блестела гордость человека, привыкшего брать свое силой, а следы грязи на лице оказались не до конца отмытой боевой раскраской, которой, по слухам, пользовались ученики секты Синсю.

— Мой учитель, великий и непобедимый Дин Чуньцю, давно жаждет познакомиться со знаменитыми Четырьмя Злодеями, — тем временем,

продолжал юноша, с все той же насмешкой в голосе. — От его имени, я приглашаю вас посетить цитадель секты на озере Синсю. Не беспокойтесь — слабость скоро отступит, и вы сможете двигаться. Взамен, начнется основное воздействие яда. Следующие пять дней, он будет медленно убивать вас, все сильнее ослабляя ваши тела и разрушая внутренности. На пятый день, вы оба мучительно умрёте. Не трудитесь угрожать мне, и не пытайтесь украсть противоядие из моих вещей — исцелить вас от Яда Истощения может лишь мой учитель. Как видите, отказ от приглашения повидать его не принимается, — Чжайсин-цзы насмешливо осклабился.

«Мы не знаем дороги к обители секты Синсю,» заговорил Дуань Яньцин, собрав достаточно сил для применения техники Передачи Звука. Его слова, обычно впечатляющие своей мощью, звучали едва слышным шепотом ветерка. «Ещё, с нами ценный… пленник,» договорив это слово, он умолк, окончательно выдохшись.

— Не стоит беспокоиться, уважаемый старший, — с приторной вежливостью ответил ученик Дин Чуньцю. — Я и один из моих собратьев сопроводим вас к учителю, и присмотрим за вашим пленником. Путь к озеру Синсю не продлится дольше нескольких дней, если, конечно, вы не станете чинить мне препятствий.

Вскоре, незадачливое семейство из увечного старика, его почтительной дочери, и ее больного мужа покинуло придорожную гостиницу, сопровождаемое двумя вежливыми юношами. Один из них помогал усталой женщине, поддерживая ее под руку, а второй хлопотал над ее бессознательным супругом, и калекой-отцом. Их путь лежал на северо-восток Юньнани, изрядно отклонившись от первоначальной дороги.

* * *

— Великий Бессмертный с Озера Синсю!.. Потрясает весь подлунный мир!.. Своей невероятной силой!.. И несравненными умениями!.. Великий Бессмертный с Озера Синсю!.. Потрясает весь подлунный мир!..

Ученики Дин Чуньцю, выстроившиеся у стен главной залы своей обители, снова и снова выкрикивали славословия своему учителю. Недобровольные гости секты, идущие мимо их нестройных рядов в сопровождении довольного Чжайсин-цзы, не выказывали особого удовольствия от этих воплей: Е Эрнян болезненно морщилась, бросая по сторонам раздраженные взгляды, а Дуань Яньцин оглядывался с вымученным терпением, сжав губы в тонкую линию. Младшие секты Синсю были подобны не то дикарскому племени, не то оперным актерам, скверно изображающим демонов: наряженные в темные одежды, украшенные красно-черными перьями, с плетеными нагрудниками в виде морд чудовищ, носящие костяные украшения и раскраску на лицах, они выглядели преувеличенно жутко — настолько, что эта жуть местами переходила в нелепость. В величественном и мрачном зале, где Дин Чуньцю принимал гостей, они напоминали варваров, вторгшихся в крепость некоего более утонченного народа.

Первый и вторая из Четверых Злодеев шагали по безупречно отесанным каменным плитам довольно долго — зал для приемов был велик и обширен. Пол и стены его, гладкие до зеркальности, отражали колеблющиеся огни, что горели в многочисленных жаровнях. Тени, порожденные открытым огнем, плясали по ликам украшающие зал статуй, и настенным барельефам, отчего те, казалось, то и дело оживали, бросая на новоприбывших суровые взгляды. Висящее по стенам оружие, разнообразное и многочисленное, ловило полированным металлом отблески пламени, а соседствующие с орудиями убийства шкуры крупных хищников нарядно блестели ухоженной шерстью.