Восемь Путей. Путешествие Феррера

Картикейя

– Вот и наш проводник, – улыбнулся Каин, даже не оборачиваясь. – Ты не передумал?

Паулюс молча покачал головой. Братья недолго смотрели друг другу в глаза, будто бы стараясь пересилить решение оппонента, но потом вместе засмеялись и снова пожали друг другу руки по локоть.

– Вместе сквозь огонь и воду, брат!

– Сквозь огонь и воду вместе!

– В путь!

Глава IV

29.11.1489 г. Н.Э.

Солнце почти взошло над горизонтом, озаряя мир своим мягким и пока ещё слабым сиянием. Дорога вверх по горе оказалась куда более сложной, чем представлялась снизу, из поселений сури. Временами встречавшиеся развилки вели то слишком круто вверх, то в комфортный, но слишком затяжной обход особо крутых скал, то через восточную часть горы, куда по неведомой причине акари высокогорья настрого

запрещали забредать что чужакам, что сури. Дышать становилось всё тяжелее, а холод лишь нарастал; совсем скоро к списку преград на пути прибавились снежные завалы и покрытые слоем льда участки дорог, с которых запросто было можно поскользнуться и полететь на скалы внизу. Мальчик-гид с исключительной ловкостью и легкостью преодолевал все эти трудности и старался подсказать братьям способы облегчить переход опасных участков. Каин и Паулюс были не робкого десятка, но даже для них такое путешествие оказалось нелёгким испытанием. Особенно трудно пришлось старшему брату, к чести которого стоило бы упомянуть, что за весь путь он не позволил себе слабости пожаловаться на усталость или пробравший его мороз. Тем удивительнее казалось то, насколько легко это путешествие давалось сопровождавшему их мальчишке: миру было известно о невероятных физических возможностях народа акари, что породило немало слухов и домыслов об их звериной натуре, но этот, казалось, совсем обычный мальчик держался во много крат увереннее и выносливее двух крепких мужей. Такая аномалия, однако, не вызывала совершенно никакого удивления у Каина и, как позже признался Паулюс, вдохновляла и его самого не давать себе поблажек. Чем выше в гору, тем шире открывался вид на мир: широкий оазис, окруживший горную гряду, был цветущей зеленой оградой Шен от Пустоши, покрытой зимней изморозью. Там были серость, пыль, песок, руины древности и огромные расщелины земли, ведущие во тьму неизвестности. Во всем горизонте отсюда было не видать даже отдаленных огней городов или меньших поселений, кроме домов сури у подножия. Каин мысленно проклинал себя за то, что не смог переубедить брата остаться внизу: даже одетому в теплые шкуры жителю равнин было здесь холодно и неуютно, тем больнее ему было наблюдать за бледнеющим, гордо старающимся скрыть изнеможение старшим братом, что, стиснувши зубы, целеустремленно двигался за мальчишкой едва ли не быстрее самого Каина. Они не могли позволить себе сделать перерыв в пути – мороз бы их добил, – а потому их подъем оказался непреднамеренным марш-броском до вершины, которая словно бы ускользала от них при подъеме на очередную ступень горы.

Каин уже начал сомневаться в правильности оценки своих сил, этот подъем его измотал. Он потянул ладони к плечам, что бы в очередной раз растереть их и согреться, как вдруг услышал женский голос:

– Сури! Чужаки! Что вы здесь делаете?!

Подняв взгляд, он увидел юную девушку лет не больше двадцати. Гордая осанка, уверенный, сильный взгляд, крепкое, жилистое телосложение бойца, не растерявшее при этом природной утонченности и женственности, правильные и нежные черты лица, немного узкий разрез глаз, слегка смугловатая кожа, характерная для акари вершин, спускающиеся до груди густые тяжелые волосы. Юная акари хмурилась, стараясь выглядеть грозно при виде чужаков. Она говорила враждебным тоном, давя на каждое сказанное слово, но Каин слышал скорее ее голос, мягкий, но волевой, способный как на мелодичные интонации, так и на звериный рык. Странное чувство охватило Каина при ее виде, словно он ждал этой встречи, хоть здравый смысл и память подсказывали, что это было не так. Он простоял какое-то время в безмолвном ступоре. Паулюс не знал языка и тоже молчал, а мальчик, опустив голову, боялся ей ответить.

– Как тебя зовут? – наконец вымолвил Каин, сквозь дрожь зубов и губ.

Девушка, до сего момента ожидавшая ответа от мальчишки, с удивлением перевела взор на чужака, говорившего на её языке так чисто, но спустя мгновение вернула своему лицу грозное выражение.

– Здесь не вам задавать вопросы!

Она спустилась к троице по тропе на несколько шагов. Только теперь Каин заметил, что одета она была слишком легко для такого мороза: всего лишь простая, широкая матерчатая рубаха, по всей видимости донашиваемая за кем-то, местами утепленная вставками из шкур, такие же штаны, широкий, теплый пояс вокруг талии и необычная матерчатая обувь, представляющая собой нечто среднее между длинным толстым носком и матерчатой вариацией узких сапог. Она совершенно не мерзла в таком виде. – Чужак, говорящий на нашем языке, кроме тебя, я

видела всего одного такого человека. Кто ты?

– Мы прибыли из столицы Конклава, – пояснил Каин. – О'Ран уже ждёт нас.

Услышав эти слова, девушка сию секунду изменилась в лице.

– О'ран? – повторила она. – Это он вам разрешил подняться сюда?

– И приказал этому сури нас провожать, – добавил Каин, указав на поникшего мальчонку.

Девушка растерянно оглядела двух братьев. В её глазах появились сожаление и тревога.

– Так как тебя зовут? – с интересом повторил Каин, сделав к ней несколько шагов.

– Киракия, – немедленно отозвалась девушка. – Ты! – Она обратилась к мальчику. – Ты сделал свое дело, теперь иди домой. – Мальчик сделал ей поклон, и резво побежал назад. Киракия вновь обратилась к Каину. – Позвольте загладить вину перед О'ран – я задержала его гостей. Пожалуйста, дайте мне возможность провести вас к нему!

Каин немного помедлил с ответом, разглядывая её вблизи. Девушка, безусловно, казалась ему привлекательной, но его интересовало другое, что-то, что он сам еще не до конца понимал.

– Веди, – сказал он, чем, очевидно, обрадовал девушку, сию же секунду поведшую их дальше.

– А как зовут вас? – неожиданно спросила девушка, обратившись на общем наречии, причем сделав это хоть и с заметным акцентом, всё же не менее чисто, чем Каин говорил на родном для неё языке. Заметив изумление пришельцев, она добавила: – Меня научила вашему языку Кассандра, наш лекарь. Она была одной из вас.

– Была одной из нас? – подал дрожащий голос Паулюс. – Имеешь в виду чужаков?

– Да. Но, став женой Асаи-ран, она осталась здесь. И понемногу учила меня с детства. Со временем, мы признали её как свою.

Девушка ловко проскакала обрыв впереди по нескольким торчащим снизу скалам и обернулась. На фоне легкости и скорости, с которыми она это сделала, мальчик, так впечатливший братьев до этого, казался теперь несколько нерасторопным. Девушка, по-видимому, не сразу догадалась, почему братья остановились, с немым вопросом глядя на расстелившуюся перед ними скалистую пропасть. Но уже спустя пару секунд указала чуть в сторону, где у самого склона очередной скалы шла дорога, огибающая эту пропасть.

– Так могу я узнать ваши имена? – крикнула она достаточно громко, чтобы её можно было услышать на той стороне.

– Каин, – так же громко представился младший брат.

– Паулюс, – представился старший. – Кажется, она не слишком хорошо знакома с понятием «вести за собой», братец, – тихо добавил он.

– По крайней мере, она показала, как до неё добраться, – улыбнулся Каин.

– А зачем вы тут? – продолжала спрашивать Киракия.

Паулюс тяжело вздохнул, и шмыгнул носом.

– Если эта дурёха продолжит так кричать, на нас сойдет лавина, – процедил он, с опаской поглядывая вверх.

Каин быстро сделал Киракии два жеста – сначала указав на вершину, а затем приложив палец к губам. Девушка, кажется, поняла знак, и замолчала.

– Тебе она не показалась… особенной, брат? – спросил Каин полушёпотом.

– Видит Бог-Солнце, Каин, ты совершенно неисправим! – тихо засмеялся Паулюс, преодолевая дрожь. – Даже здесь и сейчас все мысли о девке!

– Да нет же… в смысле, да, но.. – они приближались к месту, где их дожидалась акари, и Каин не стал договаривать.

– Вы устали? – спросила она. – Мы можем сделать остановку.

– Лучше скорее приведи нас в своё поселение, Киракия, – прилагая усилия к тому, чтобы его голос звучал ровно, ответил Паулюс.

– Моему брату срочно нужно согреться, – вставил Каин.

Девушка внимательно посмотрела на Паулюса.

– Для чужака он одет слишком не по погоде, – заявила акари, не скрывая пренебрежения, произнося слово «чужак». – Я думала, он владеет магией или чем-нибудь ещё и может справиться с холодом, раз собрался сюда в таком виде… Но да, я вижу, что ему плохо.

– Просто веди нас вперед, акари! – не выдержал Паулюс. – Мне приходилось путешествовать и в худших условиях!

Это могло показаться удивительным, но этот горделивый выпад нисколько не оскорбил Киракию – скорее наоборот, в её взгляде появился оттенок уважения к несгибаемой воле старшего брата.

– До монастыря еще довольно далеко, но наши дома уже близко, – ответила она, указав куда-то ввысь, в одном лишь ей известном направлении. – Я приведу вас в дом к Аркату-ран. Когда он узнает, что вас ждет О'ран, он обязательно вас примет к себе. Там вы отогреетесь и вас накормят. – Говоря это, она развернулась и быстрыми энергичными шагами повела братьев за собой, держась не далее десяти шагов от них.