Восемнадцатый легион
Шрифт:
Но это не точно.
Когда их привели в освещенный факелами Зал приемов, Аудакс почувствовал что-то неладное. Римлян не попросили сдать оружие, но все же это не умалило тревогу оптиона.
Вооруженные маркоманны стояли полукругом вдоль стен и внимательно разглядывали прибывших.
Аудакс, едва зайдя, успел пересчитать количество варваров. Их насчитывалось десять штук.
Оптион коротко переглянулся с Крысой и всем остальными. Те тоже успели оценить обстановку. Кроме трибуна. Тот был спокоен, и вел себя даже немного развязно.
–
– Трибун, подожди, - мягко осадил его Крысобой.
– Не стоит пока ничего говорить.
Но Феликс в ответ только разухарился.
– Да чтоб меня риторике учил какой-то вонючий центурион! Эй вы! А ну подать мне вина!
Идиот. Какой же идиот. Митра, зачем ты позволил Фальксу послать сюда именно этого недоноска?!
– отчаянно думал Аудакс, потирая шрам на переносице.
– Он ведь сейчас нас всех погубит.
В центре зала на небольшом каменном помосте со ступенями возвышался солидный трон, выполненный из темного дерева. Трон был украшен диковиной резьбой и драгоценными камнями. Прямо напротив трона от входа тнулся деревянный стол. Но сейчас он был пуст.
– Придется твоя немного жди здесь, - произнес на ломаной латыни варвар-проводник, указав римлянам на скамейки возле стола.
– Конунг сейчас выходи.
И тот час скрылся где-то во внутренних помещениях.
– Конунг?!
– тревожным шепотом спросил Аудакс у Крысобоя, - они зовут его Конунг?!
Он увидел, как ребята иммуны тоже резко насторожились.
Титул конунга у варваров мог носить верховный король. То есть человек, объединивший под своим началом несколько племен. А это значит, что Иккий скорее всего говорил правду. Это восстание. Значит, живьем их отсюда не выпустят. Интересно, а Кастула уже грохнули или еще нет?
– с грустью подумал Аудакс.
– Сядь, - грубо процедил Крыса, то и дело поглядывая по сторонам, - и сиди спокойно. Будем действовать, когда придет время.
Он тоже понял, что никаких переговоров не будет. Перевес сил почти вдвое больше. Римлян просто перебьют. Не то, чтобы его это пугало. Просто центурион всегда стремился к смерти героической, а не вот так, чтоб стать игрушкой для дикарей.
Внезапно откуда-то из дальнего угла зала завыла тибия. Сперва одна, затем ей вторила другая. Наигрывая примитивную мелодию, к столу выбежали музыканты, приветствуя выход своего вождя. Он появился в сопровождении свиты из троих слуг. Это был седовласый бородатый старец, одетый в богато украшенный кафтан, отороченный мехом лисицы. В руках вождь держал витой деревяный посох, увенчанный драгоценным камнем. Не смотря на годы, в этом человеке чувствовалось присутсвие недюженной силы. И Властности.
Конунг сел на трон и махнул рукой. Музыка тот час оборвалась, а музыканты скрылись.
Какое-то
– Как хорошо, что ты пришел сюда, римлянин - сказал Маробод, указав посохом на трибуна.
– Да, самому нравится, - ответит Феликс, - я привез тебе дары. Немного фалернского, для закладки цивилизации.
Вождь одобрительно покачал головой, и огладил бороду.
– Мы, римляне, хотим мира для всей Германии, - трибун поднялся со своего места, и патетично поднял руку, так словно находился на форуме. Видать, долго готовил эту речь.
Солдаты настороженно огляделись, почуяв неладное, но варвары стояли так же не шелохнувшись.
– Поддержка друг друга так важна в это тяжелое время, не тебе ли, царь, это известно более всего, когда вражеские племена...
– Смешно, - вдруг перебил его Маробод. Трибун, запнувшись на полуслове так и замер на месте с открытым ртом.
Аудакс напрягся, и назаметно положил руку на меч, точно такое же движение потворил Крыса. Напряжение в воздухе нарастало, солдаты и варвары косились друг на друга с видимой злобой. Как будто наятнутая струна вот сейчас лопнет с тонким звоном, и тартар разверзнется на земле.
– Рим никогда не нес процветния ни одной провинции. Я не знаю, зачем тебя послал ко мне твой командир, но живыми отсюда вы не уйдете. Убить их.
С этими словами он махнул рукой, после чего все двери захлопнулись и варвары повынув мечи, стремительно бросаясь на римлян. Сам Маробород тот час скрылся, как только началась схватка.
– Прикрой трибуна, - заорал Крысобой, кидаясь к на первого дикаря. Тот со звериным рычанием бросился на него, замахиваясь сверху мечом. Но Крыса сработал на опережение, вонзив гладиус ему в брюхо по самую рукоять. Не успел он вынуть меч, как сзади ему на спину кинулся здоровенный дикарь, повалив его на пол. Звязалась борьба.
– Марк!
– в испуге крикнул Аудакс, увидев, как его командир катится по полу в объятиях дикаря. Среди этой мешанины рук и тел тружно было понять, кто свой а кто чужой.
– Центурион, держись!
Аудакс сдерживал натиск сразу от троих варваров, держа перепек перед собой длинную скамью, и размахивая ей в разные стороны. Таким образом, не подпуская близко к себе врага. Шансов подойти и вытащить Крысу почти не было.
Позади него трибун ловко орудовал мечом, пытаясь спасти свою жизнь.
– Да помогите вы ему кто-нибудь!
– воскликнул Аудакс. Но конечно это было невозможно. Одним из первых пал иммун по имени Назон. Варварский меч проткнул его насквозь. К мертвому римлянину тут же подлетел дикарь, и вынув кинжал принялся отделять голову трупа.
– Что за погань!
– Аудакс сорвал дистанцию, и от всей души вломил острым краем скамьи по голове врагу. Голова в буквальном смысле раскололась на две части. Во все стороны бырзнула кровь.
– А ну занять позиции!
– чей-то крик вернул его в действительность.