Восемнадцатый легион
Шрифт:
Он поднял голову, и увидел, как с пола поднялся центурион. Лицо его было испачкано кровью, как и одежда. Но к радости Аудакса, ран не отмечалось.
– Всем держаться! Защищаем трибуна!
– прорычал он.
Этот крик придал воодушевления. Перехватив скамью поудобнее Аудакс что есть швырнул ее вперед прямо на троицу нападавших, и вонзил меч в лицо одному из нападавших. Тот взвыл, закрутился волчком, мешая своим же.
Краем глаза оптион заметил, как оставшиеся двое иммунов распределяются по залу, отвлекая внимание противника на себя. Кто-то из варваров, самый неловкий,
– Надо спасать Феликса, - сказал Крыса, - без него нам не уйти.
– Да нам и так не уйти! Двери закрыты - воскликнул Аудакс, -А снаружи их целое поселение! Мы все здесь погибнем!
– Тогда мы будем сражаться за Рим!
– отрезал командир, - а там посмотрим. Вперед!
Не помня себя он кинулся на ближайшего варвара. У иммунов дела были совсем плохи. Раненный Ленат еще как-то пытался сражаться в дальнем конце зала, окруженный двумя дикарями, но помочь ему было уже невозможно. Рискни сейчас оптион прорваться к нему, трибун останется один, и тогда всему точно конец. Он увидел, как туда со всех ног стремится Крыса, раскидывая варваров одного за другим. Те повисли на нем, точно собаки.
Пламя уже вовс властвовало в пиршественном зале, объяв собой добрую половину помещения. Едкий дым застил глаза, дышать становилось все тяжелее. Оптион чувствовал, как с каждым вздохом силы его покидают. Впереди него маячило ревушие пламя, и черный силуэт Крысы, сломя голову кидающегося на помощь своему солдату.
Бросив все, Аудакс рванул туда, ударом ноги сшибив одного из варваров, но и сам тот час оказался в окружении. Двое подошли к нему с обеих сторон, поэтому приходилось вертеться чтобы не попасть под удары.
Это тебе не приятный уютный строй, где под боком товарищ, а в левой руке у тебя башенный щит, который защитит твое тело от пяток до макушки!
Но как ты ни вертись, все равно они попадли. Чаще это были просто царапины.
Все равно дого это продолжаться не могло. Аудакс поморщился от жгучей боли, обездвиживщей его левую руку. В районе локтя и предплечия теперь красовался длинный кровоточщий порез. И в это время горящая рядом с ним стена с грохотом обвалилась, погребя под собой нападавших. Пламя взвыло, метнулось вверх, отовсюду посыпались искры и черный пепел. Аудакса отшвырнуло куда-то в сторону, и он больно ударился головой о камень. На миг перед глазами все потемнело, а затем сознание вернулось. Он увидел как на фоне синего ночного неба чернела прямо перед ним фигура варвара, а вокруг бушевало пламя.
– Руку!
– крикнула фигура чьим-то до боли знакомым голосом, - дай мне руку!
Варвар шагнул вперед, и когда тьма в глазах расступилась, Аудакс смог узнать в нем Кастула! Надо же! Как ему удалось выжить?!
– Я им снаружи все поджег к такой-то матери!
– гордо объявил солдат, помогая оптиону встать, - Где Крыса?! Надо быстрее спасаться, пока они забыли про ворота! Где остальные?
.- Мертвы, - с трудом выдавил Аудакс, - никак иначе.
Они просто не могли выжить. Крысу и трибуна окружили, и перерезали.
– Ты что,
– солдат указал рукой куда-то влево, и Аудакс проследив за его жестом увидел неподалеку темную фигуры Крысы, волочащего за собой тело трибуна. Центурион выглядел так себе. Мягко говоря, в крови он был весь. С ног до головы.
Позади слышались ужасные крики. Варвары выпрыгивали из горящего здания точно блохи с мокрой собаки.
– Давайте, валим быстрее, - приободрил римлян Кастул, - Пока они про нас не вспомнили. К лошадям
– Что ты сделал?
– кое-как задал вопрос Крыса. Он выглядел обессиленным, и едва переставлял ноги.
– Пожар им устроил, у них склады горят, им не до нас. Прошу, - взмолился он, - идемте быстрее, пока они не спохватились и не закрыли ворота! У нас пара минут!
Снаружи творился хаос. Горело все. По улицам туда-сюда носились вопящие люди. Кто-то пытался потушить пожар, заливая огонь водой из колодца. Смешно. Пламя с воем рвалось вверх, поглощая зал приемов и уже доедая то, что было складами.
Аудакс с Крысой тащили на плечах тяжело раненного трибуна, который был без сознания. Бранясь сквозь зубы они шли вперед, туда куда вел их Кастул.
Наконец они достигли конюшен. Несчастные лошади просто сходили с ума при виде пламени. Жеребец Феликса бился и вставал на дыбы, силясь порвать чумбур; упряжная лошадка же едва не переворачивала телегу, но так же не могла поикнуть место своей предполагаемой гибели.
– Аудакс, хватай кобылу, - скомандовал центурион, - иначе она тут все переломает.
Сам же он одним движением закинул на дно телеги бездыханного трибуна, и отправил туда же Кастула.
– Быстро!
– скомандовал он, - Аудакс, прыгай на козлы, и хватай упряжь. Сегодня ты у нас возница!
– Да я же не умею!
– в ужасе воскликнул оптион.
– Будешь!
Все произошло в считанные секунды. Центурион схватил Аудакса за воротник и одним движениме швырнул его на сиденье. Не дав солдатам очухаться, сам заскочил на спину темно-гнедового жеребца, и от всей души рубанул мечом по коновязи.
И тут Кастулу стало страшно. Лошади с места рванули вперед, и все вокруг вдруг резко засвисело, зажужало, и слилось в единый грохочущий рев. Телега неслись во весь опор, ею кое-как, пытался править Аудакс который сам с трудом удерживал равновесие. Впереди на трибуновом жеребце скакал центурион. Кастул успел заметить даже, что командир вполне неплохо держится в седле.
Центурион задал направление, ловко повернув коня в нужную сторону. Впереди них преградой была горящая улица, в конце которой нужно было повернуть налево и далее ворота к спасительной свободе.
Послашылись крики. Кто-то из германцев узнал в беглецах римлян, и часть дикарей тут же кинулась в атаку. Сбоку что-то громыхнуло, и в борта телеги с глухим стуком ударили стрелы. Солдал обернулся и увидел, как со всех сторон за несущейся повозкой стекаются варвары. Он повернул голову и заметил, как слева наперерез повозке мчится варварский конный десяток. Расстояние между ними стремително сокращалось. Настолько, что Кастул смог разглядеть на искаженных лицах варваров плотоядные улыбки.