Восход Авроры

Кауфман Эми

— Нападение на Орион продлило войну еще на восемь лет, — говорит Кэл. — В конце концов, наши народы заключили мир. Но с тех самых пор Несломленные восстали. Год назад… — Он сжимает губы, качая головой. — Она напали на Эвуу. Звезду, вокруг которой вращалась родная планета Сильдрати.

— Никто не знает, как им это удалось. — Голос Тайлера тих. — Но они вызвали взрыв солнца Сильдрати. Звезда обратилась в черную дыру, которая уничтожила целую систему.

— Погибли десять миллиардов Сильдрати. — Кэл смотрит на меня, и печаль в его глазах разрывает мне сердце. — Десять миллиардов душ исчезло

в Пустоте.

Я думаю об этом числе. Пытаюсь мысленно представить себе это число.

— Звездный Истребитель, — бормочу я.

Тайлер кивает.

— С таким оружием, как у него, его боится вся галактика. И он ясно дал понять, то тех пор, пока Земля сохраняет нейтралитет в гражданской войне Сильдрати, он не будет обращать на нас внимания.

Некоторое время мы сидим в тишине, воздух в комнате тяжелее, свет тускнеет. Кэр решает сменить тему разговора, его голос холоден, эмоции надежно спрятаны за ледяной стеной.

— Слышно что-нибудь в баре?

Тайлер вздыхает и мотает головой.

— Барменша видела мою форму, но, похоже, не подумала, что есть какие-то новости, которыми стоит поделиться. По-крайней мере, хотя бы пока никому не известно о нашей атаке на ЗСО.

Я медленно отпиваю свой напиток, думая о том, что мне удалось узнать. Сладкая, искрящаяся жидкость будто вибрирует на языке, освежая и одновременно заряжая энергией. Я перевожу взгляд с Кэл на Тая, гадая, на какой из наших многочисленных и загадочных проблем они сосредоточены в данный момент. На том, что они стали Предателями собственного народа? Что они единственные свидетели резни на Станции Саган? Что мы оказались здесь без плана или молитвы?

Или что я единственная причина всего этого?

У меня совсем нет ответов. О колонии, моем отце, о том, что со мной происходит. Но день за днем я все больше узнаю о галактике, в которой меня нашли. Я собираюсь выяснить правду, если даже это будет последнее, что я успею.

— Не поднимайте головы, — говорит Кэл, голос холоден, как и напиток в моей руке. — Те Несломленные идут к нам.

Делай, как говорит Кэл, однако я поднимая глаза. К нам направляется полдюжины Несломленных, словно нож прорезая толпу. С виду, их не отличишь друг от друга. Похожи на Кэла. Серебряные волосы заплетены в сложные косы, а глаза всех оттенков фиолетового. На всех элегантная черная броня, исцарапанная и покрытая боевыми шрамами, испещренная линиями белой краски, которые выводятся в замысловатые буквы языка, которого я не знаю. Все высокие, стройные, сильные. Легкие и грациозные. И у всех такой же глиф на лбу, что и у Кэла.

Три лезвия.

Но как только они подходят ближе, я, глядя на них, понимаю, что все они разные — у одного в волосы вплетены кости, у другого на груди ожерелье из отрезанных ушей, словно самая криповая лента за конкурс красоты. У самого высокого лицо пересекает уродливый шрам. Однако все они ведут себя совершенно одинаково — холодные и угрожающие, излучают презрение, неся с собой ощущение, что в любой момент они выплеснут свою ярость. Несмотря на то, что никто не просветил меня — эти Сильдрати сеют раздор.

Вперед выходит женщина. Ее серебристые

волосы так туго уложены в косу, что у нее, должно быть, адски болит голова. Возможно, именно этим и объясняется ее недружелюбное выражение лица.

— Человек, — говорит она, обращаясь к Тайлеру. — Вижу, у тебя есть зверюшка.

— У меня есть член команды, — отвечает Тай, вежливо кивая в знак приветствия. — И сейчас он наслаждается своим напитком, так же как и я. Нам не нужны неприятности.

Среди Сильдрати раздается недовольный ропот.

— Он оставил правое дело своего народа, — продолжает предводительница. — Он ищет общества людей, в то время как работа для всех Порождений Войны еще не окончена. Пока весь наш народ не объединиться под предводительством Архонта Каэрсана, покоя не будет, хотим мы того или нет. Он — предатель. Чо`таа.

За ее спиной раздается ропот согласия ее приспешников. Их глаза сужены, и так и сияют ненавистью. Прекрасные и уродливые одновременно. Женщина медленно наклоняется и плюет на стол между Кэлом и Тайлером.

— Будь острожен, человек, как бы он не предал и тебя.

— Тебе этого не захочется, Паладин, — тихо отвечает Кэл той женщине, не глядя на нее. — Поверь мне.

— Поверить тебе? — Смеется она резко и коротко. — Тому, у кого нет чести? Тому, кто носит униформу врага?

— Мы почти допили свои напитки, — дружелюбно продолжает Тайлер, не меняя тона. — Как только допьем, то пойдем своей дорогой, а вы — своей.

— Неужели? — говорит женщина, склоняя голову, словно он сказал нечто любопытное. — Не вижу, чтобы ваш путь лежал через эту дверь.

Кэл переводит взгляд на женщину, затем снова отводит глаза.

— Быть может потому, что ты слепа и глупа.

Тайлер бросает взгляд на парня.

— Полегче, Легионер Гилрайт.

Кэл замирает, а женщина с косами пронзает его взглядом. Ощущение такое, будто из комнаты выкачали весь воздух.

— И`на Сай`нуит, — выдыхает она.

Кэл поворачивает голову и говорит мне.

— Держись следом за мной, би`шмаи.

Женщина удивленно смотрит на меня.

— Ты называешь человека би..

Раскрытая ладонь Кэла врезается ей в живот, его локоть сносит ей челюсть, летят брызги слюны и крови. Он выскакивает из нашей будки и набрасывается на других двоих Сильдрати, мгновение спустя они в нокауте с разбитыми губами и носами. На мгновение его противники оказываются застигнутыми врасплох, но затем они с рычанием бросаются на него. Тайлер падает, но быстро приходит в себя, вскакивает и бросается к Кэлу на помощь, вскинув кулаки. Проблема в том, что их шестеро, а нас лишь двое.

Ну, трое, наверное. Считая меня.

Кэл все еще держит свой бокал, которым он молниеносно взмахивает над головой другого Сильдрати. Тот разбивается вдребезги, а мужчина падает, из его глубоких ран сочится фиолетовая кровь. Кэл и Тай размахивают кулаками, целясь каждый в своего оппонента Сильдрати. Это не похоже на драку из фильма — здесь все жестоко, уродливо и дико. Получив удары, их противники отшатываются, но парни не спешат за ними следом, они остаются рядом, спиной к спине, ограничив углы, с которых к ним могут подобраться остальные.