Восход черного солнца
Шрифт:
«То, чего я хочу, мне не сможет дать никто». Такова была истина, такова была его сущность, но оттого, что он это знал, было ничуть не легче.
На этот раз Джеральд Таррант присоединился к ним точно на закате. Точнехонько в тот миг, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом. И спутники его поняли: что-то случилось. Обычно он, прежде чем вернуться к ним, какое-то время охотился, добывая себе пропитание.
Он не тратил времени на предисловия и обратился к остальным, как только сформировавшийся человеческий облик позволил ему говорить.
— Вы помните, какое
Какое-то время все молчали. Потом Дэмьен выпрямился — и Сензи также застыл, осознав наконец, о чем говорит Таррант. Странствуя по землям ракхов, они утратили счет дням. Но теперь, взглянув на небо, Сензи вспомнил о календаре.
На востоке, полускрытая кронами деревьев, уже садилась Каска. На западе Домина и Прима скоро закатятся вслед за солнцем. Через час скроются из вида последние звезды Сердца. Потом — тьма. Абсолютная чернота.
— Истинная ночь, — прошептал кто-то.
— Вот именно, — подтвердил Таррант.
А они об этом позабыли. Они все забыли. Осенью такое случается очень редко, и предыдущие истинные ночи были так коротки… Сензи подумал, сколько может продлиться эта, если одновременно заходят все три луны, и вздрогнул от ужаса. В такое время находиться вдали от дома — безумие. Полнейшее безумие. Но разве у них есть выбор?
— Сколько это продлится? — осведомился Дэмьен.
— Несколько часов. Точно нельзя сказать, если под рукой нет подробной таблицы лунных восходов — а моя осталась на дне реки. Но Каска взойдет как раз перед тем, как ослабнет темное Фэа, — а до этого пройдет большая часть ночи.
Сдерживая страх в голосе, Сензи спросил:
— Думаешь, на нас нападут?
— Ты про нашего врага? — Подумав, Таррант покачал головой. — Сейчас вряд ли. Не здесь. Такие ночи еще будут, а напасть на нас ему выгодней, когда мы подойдем поближе. Но вот Познанием он может достать нас и сейчас. Или чем-то подобным. Впрочем, с этим я легко справлюсь сам, раз уж солнце зашло. — Нечто похожее на улыбку скользнуло по его лицу. — Истинная ночь — это и мое время.
— Так ты знаешь, за чем нам надо следить? — поинтересовался Дэмьен.
— Не столько следить, сколько сделать. — Охотник повернулся к Сиани; светлые глаза блеснули серебром в лунном сиянии. — Леди?
Женщина медленно, глубоко вздохнула. Странное волнение исходило от нее — смесь страха и желания, почти сексуальное возбуждение. Что-то в этом заставило Сензи поежиться.
— Пора? — прошептала она.
— Если вы готовы.
Она зажмурилась. И чуть заметно кивнула. Сензи почти видел, как она дрожит.
— Что «пора»? — возмутился Дэмьен. — Не самое лучшее время разыгрывать мистерии, Охотник.
— Никто и не собирается. Мы — леди и я — обсуждали некое… мероприятие. Думаю, эта ночь как раз подходит для того, чтобы его провести. От леди потребуется определенная смелость, но не думаю, чтобы леди когда-либо страдала от ее отсутствия.
— Не объяснишь ли поподробнее? — Священник тщательно следил за своей интонацией, но Сензи чувствовал, что тот едва сдерживается.
Охотник объяснил:
— Вы знаете, что между Сиани и тем, кто ее атаковал, в момент нападения установилась связь. Вы сами намеревались использовать эту связь, когда достигнете владений врага. Зачем бы еще вы потащили ее с собой? С помощью простого, но тщательно подготовленного Познания вы сможете выйти на обидчика, выбрать его среди сотен ему подобных… Достойный восхищения замысел, доступный вашему разумению и вашим возможностям. Но сегодня, во время истинной тьмы, я могу сделать гораздо больше. Я могу получить преимущество, которое наш враг вряд ли предвидит. — Он слегка поклонился Сиани. — Если будет на то воля леди.
Сензи видел, как сжимаются и разжимаются ее руки, как побелело от страха ее лицо. Дэмьен тоже это видел и хрипло произнес:
— Ты не сделаешь ничего, что увеличило бы риск для нее. Ты понял? Она и так в опасности.
Глаза Тарранта злобно сверкнули.
— Не будь глупцом, священник! Риск всегда огромен. Именно ее хочет заполучить наш враг, не нас — и он попытается заявить права на нее, как только мы пересечем горы. Приведя леди так близко к его владениям, вы заставляете ее рисковать больше, чем где бы то ни было. И ты в некотором смысле прав. Я с тобой согласен. Но сейчас пора применить инструменты, которыми пользуется сам враг, потому что не воспользоваться ими, не обратить их против него любым способом — значит проиграть, преподобный Райс. К тому же позволю себе напомнить, что и я по-своему — и очень сильно — заинтересован в успехе этой миссии. Еще и поэтому я не позволю себе излишне рисковать. — Он сделал паузу. — Я понятно объяснил?
Между двумя мужчинами повисло молчание: ледяное, едкое, колючее от ненависти. Пока Дэмьен не обрел голос и не заставил себя спокойно проговорить:
— Продолжай.
Охотник покосился на Сиани.
— С ее помощью, — объяснил он, — я смогу добраться до разума ее мучителя. Это опасный процесс. Используя только земное Фэа, я никогда не смог бы этого сделать — могущество нашего врага в его владениях равно моему, и он легко обратит подобное Творение против нас. Но сейчас, в те драгоценные часы, когда на земле господствует темное Фэа… Это моя сущность, священник. Моя жизнь. Обычный человек никогда не одолеет меня на этом поприще, не принеся прежде Жертву, подобную той, что принес я.
— Все это мне чертовски не нравится, — пробормотал Дэмьен. Его реакция на то, что собрался сделать Охотник, разбередила земное Фэа вокруг: поляна наполнилась запахом крови, жаром его отвращения. — И чего можно этим достичь? Если у тебя получится?
— Если получится — а шансы отличные, — у нас будет куда больше информации о нашем враге, чем дал бы любой другой способ. Мы определим его местопребывание, его намерения, возможно, даже его слабости. Мы узнаем, что значит для него связь с Сиани и как он может использовать ее против нас.