Восход Левиафана
Шрифт:
А что для современного поколения - лес? Они и за грибами то ни разу не ходили, не то, что в поход. Да ну, какие грибы! Стоит ли ради них лазать сквозь буреломы, где можно клещей нахватать и порвать брендовые шмотки? Купить у бабок на рынке - тоже не вариант, ведь не известно еще, где они эти грибы собирали. Проще и безопаснее взять у мамки с папкой денег и сходить в ресторан. Можно еще в супермаркете купить и самому приготовить, да только кто из них умеет готовить?..
Карн вспомнил себя в шестнадцать лет. Не то, чтобы он был пай-мальчиком, который все умел и мог с полным правом считать себя независимым. Город и на нем оставил свой отпечаток.
А рядом, на той же пенке, лежит девчонка. Ты знаешь ее от силы часов пять. Вы не друзья и, конечно, не любовники. Вы просто смотрите в черное небо и говорите обо всем подряд. Но связь между вами настолько прочна, что ее даже нельзя описать. Порой столь глубинным пониманием друг друга не могут похвастаться люди, прожившие в браке не один десяток лет. А вот ты точно знаешь, что она чувствует. И она знает. Вы можете не просто заканчивать друг за друга фразы, вы можете общаться, не раскрывая ртов. И вам так хорошо, без всякой эротики и подпороговых инстинктов.
Это бесценно. Потому что это и есть жизнь. Куда все делось? Карн с радостью и сейчас полежал бы так у костра, глядя в бездонную черноту над собой. Да только друзья разъехались, разбрелись по жизни. А те, что рядом, со своими заботами, делами, которые, в сущности, подчинены одной единственной цели - заработать побольше. Он их не осуждал, ни в коем случае, просто ушел азарт жизни, ушло ее таинство и ему было горько.
Есть, конечно, те, кто с годами не растерял эту детскую непосредственность, искреннюю романтичность. Но на них тоже давит городской мир, поэтому походы с ночевками становятся все реже и реже...
В дверь постучали. Это проводник предупреждал о том, что прибытие на конечную станцию через полчаса. Странно, обычно за час будят. Карн взглянул на часы - действительно, половина шестого. Наступает новый день, жестокий и неумолимый, и вряд ли он принесет ему хоть малую толику той безотчетной радости, которую он имел, но едва ли ценил в свои шестнадцать. Нет, подумал он, снимая постельное белье и скатывая матрас с подушкой, это не мир изменился. Это люди изменились. Уже в который раз.
Выйдя на перрон, он поежился. Не май месяц! Он должен был прибыть в назначенное место к восьми утра, добираться не больше получаса. Значит, есть время позавтракать. Он хорошо знал Киевский вокзал, в свое время часто путешествовал в столицу, по учебе и по другим делам. Помнил, что где-то здесь была отличная пельменная, будто выдернутая из советского прошлого. Потом на ее месте открыли кафешку, где можно было заказать «котлеты по-домашнему», и они, твою мать, действительны были по-домашнему! Теперь здесь... «сабвей», тьфу ты!
В итоге ему все же удалось найти более-менее приличное кафе, а не очередной рассадник фастфуда. Не мудрствуя лукаво, он заказал порцию макарон по-флотски и салат из свежих овощей. Ну понятно, вряд ли овощи действительно свежие. Однако это лучше, чем овощи из «киэфси», у которых срок годности, как у армейских консервов.
Он неспешно поел, расплатился, посидел немного, на холостом ходу прокручивая самые разные мысли. Спустился в метро в семь часов и был на месте без пятнадцати восемь. Солнце разыгралось не на шутку, и стройная
На ресепшне заспанная красотка с глазами на визине поинтересовалась, какой офис интересует молодого человека. Карн произнес название фирмы, которое едва ли могло претендовать на оригинальность. В мире, где правит реклама, быстро перестаешь удивляться любым названиям и слоганам. Банк «Уникал», химчистка «Мойша», такси «Автопилот». Вспоминается известная шутка про аббревиатуру Научного Института Химических Удобрений и Ядов.
Карн вошел в лифт, который размером не уступал его гостиной. Повсюду - зеркала, слепящий свет тысячью бликов играет на хромированных вставках. Парень еще подумал, что зря нет лифтов для курящих. Потому что он точно успел бы выкурить сигарету, пока поднимался до семьдесят шестого этажа.
Еще один ресепшн. Этот на вкус Карна выгодно отличается от первого. Свет мягкий, обои приглушенных тонов, на стенах картины. На полу - ковры с тонким и жестким ворсом. Большие мягкие кресла для ожидающих, столы из массива, судя по структуре и цвету - мореный дуб.
– Доброе утро, - пропела огненно-рыжая девица, расположившаяся по другую сторону широкого стола. Ее ярко-карие глаза с багряным отливом блеснули из под узких очков в строгой черной оправе. Девушка, что называется, производила впечатление. - Вас уже ждут. Вторая дверь налево.
Карн рассеяно уронил «здрасьте» и направился в указанную сторону. Вот и все. Никаких эксцессов по пути, никаких Ангелов и Демонов, никакого Лимба. Он просто сел на поезд и приехал на аудиенцию к одному из «сильных мира сего». Пришел на пятнадцать минут раньше в надежде задержать дыхание и морально подготовиться, а тут - на тебе, его, оказывается, уже ждут.
Неожиданно Карн понял, что вспотел, а вдоль спины к копчику в который раз пробежала неприятная дрожь. И чего ему, собственно, бояться? Ну, переговоры, ну и ладно. И хрен с ним, что там, в кабинете, сидит какой-то мега-крутой тип, от которого, по словам Эрры, зависит судьба всей этой безумной авантюры, устроенной Древними Богами. И этот тип прежде, чем принять окончательное решение, хотел увидеть его, Карна, лично. С какой стати, спрашивается? На нем свет клином сошелся или это такая забава у них?
Он остановился перед массивной двойной дверью. Никаких опознавательных знаков, никаких табличек с именем и должностью хозяина кабинета. Карн робко обернулся в сторону ресепшна. Девушка пристально смотрела на него, потом легонько кивнула и чуть заметно улыбнулась. Дальше тупить перед дверью было уже как-то неприлично. Он навалился на створки, подозревая, что изготовленные из мореного дуба, они будут очень тяжелыми. Но двери легко и беззвучно провернулись в петлях, и он вошел в кабинет, полный удивительных запахов и не менее удивительных предметов.
Пахло лавандой и пряностями. Запахи причудливо смешивались на самой границе восприятия, создавая удивительно приятную, нежную смесь, к которой мгновенно привыкаешь. Огромный кабинет с панорамными окнами был обставлен на удивление скупо. Справа изящный диван, обитый красным бархатом, перед ним низкий стеклянный столик, а на стене - невероятных размеров плазма. Экран телевизора разбит на две дюжины фасеток, большинство из которых демонстрируют котировки и какую-то экономическую статистику, по другим идут новости.