Восход Луны

Гепард Лайри

– Я смог вытащить тебя оттуда. Ты хоть это помнишь?

– А я не помню, чтоб когда-либо просила тебя о помощи!
– Привстала аликорн, «глядя» на меня. Злобная морда с кроваво-красными незрячими глазами была достаточно жуткой.
– Это не твоя жизнь, не твои сны, и не твое дело - влезать без спросу в мои проблемы.

– У людей есть выражение: «пошел на дело». Сейчас я «на деле» и мое дело - ты, Луна.
– Я слегка тряхнул ее за шею.
– И мне есть дело до всего, что с тобой происходит. Я не могу просто вот так оставить

тебя, видя, что у тебя не все в порядке.

Будь пони полна сил, то с легкостью вырвалась бы из моей хватки. Но Луна лишь слабо попыталась встать. Я вновь тряхнул ее загривок и крепко прижал к себе, чувствуя, как заходится в бешеном ритме сердце Луны.

– Пока мы вместе, я не оставлю тебя одну, слышишь? Даже если ты потребуешь этого.
– Настойчиво прошептал на ухо.

– Но я не хочу… - Выдавила Луна.

– Тысячу лет назад ты отвергла сестру. Несмотря на это, она помнит тебя и помогает всем, что в ее силах. Луна, прошу, не отвергай хотя бы меня и мою помощь.
– Со слезами на глазах сказал я.

Луна завозилась, настойчиво силясь приподняться - ослабив объятия, я поддержал ее. Лежа на моей груди, любимая склонилась к лицу, одарив дыханием лютой стужи:

– Лайри, почему ты рискуешь собой? Я не понимаю. Ведь это очень опасно, я не хочу вреда тебе. Взгляни, во что я превратилась.

Попытавшись сложить изломанное крыло, Луна застонала, содрогаясь от боли.

– Ты знаешь мой ответ на все вопросы, и он один.

– Неужели после всего - ты любишь меня и такой?
– Всхлипывая, она робко опустила уши.

Я провел ладонями по морде - зажмурясь, пони смиренно прильнула щекой к пальцам, внимая ласковым движениям. Удерживая голову Луны, я долго целовал ледяные губы, делясь теплом, вдох за вдохом согревая душу в озябшем теле. Мне удалось перебороть арктический шторм, бушевавший в груди аликорна, сердцебиение стало спокойным. Когда Луна, томно вздохнув, отстранилась, ее глаза сияли нежно-изумрудным оттенком.

– Прости.
– Улыбнувшись, шепнула она.
– Благодаря тебе я вновь чувствую жизнь. Быть может, ты прав: мне надо было рассказать обо всем много раньше, а не молчать. Но я уже говорила, что не хочу втягивать тебя в мои проблемы, тем более, кошмары, потому и молчала.

– Молчание усугубляет проблемы, а не решает их. Спасибо Селестии, что она обеспокоилась твоим состоянием и начала искать тебя во снах, а затем явилась ко мне с просьбой помочь. Сам я ж не знал о твоих кошмарах, и не догадался бы найти.

– И Селестия беспокоилась? Странно… - Луна озадаченно почесала шею и сдула с копыта пепел.
– В любом случае, я признательна вам обоим. А теперь, пожалуй, я проснусь. Приди ко мне, если проснешься тоже.

Вновь прижавшись к груди, любимая медленно развоплотилась. Неслышным стало ее дыхание, затем я ясно видел через Луну очертания мебели, и наконец, руки, обнимавшие плечи пони, внезапно провалились сквозь нее. Мгновения спустя, словно впитавшись в перемазанную

золой майку, исчезла и едва различимая темно-фиолетовая тень Луны.

– Хос-с-спаде!
– Простонал я, стаскивая одежду.
– Какая роскошная кобыла мне досталась! Всем хороша: добра, умна, красива, общительна, покладиста. А как упрется куда, и хоть ежа ей в зад.

Скомкав штаны и майку, швырнул их в выключатель - свет погас. Лады, просыпаюсь, узнаю, как там у Луны реальное положение дел. Не превратилась ли в кучу пепла на диване?

***

Тронув кнопку подсветки, глянул на часы. Три ночи?! Тьфу! Встряхнулся, укладываясь удобнее, желая заснуть, но вспомнил, в каком состоянии оставила меня Луна, и проснулся моментально.

Подкравшись к дивану, осторожно откинул меховое покрывало. В зыбком свете недозрелой луны Принцесса Ночи казалась такой же пепельно-серой и призрачной, как во сне. Едва заметно мерцающие отблески гривы, и блики лунного света, скользившие по перьям при вдохе и выдохе подсказывали, что пони жива. Я укрыл ее снова и крадучись пошел к себе.

– Почему ты уходишь?
– Послышалось укоризненное.

Быстро вернувшись, сел возле Луны, поднял ее голову на ладонях.

– Думал, ты спишь, и решил не будить.

На морде Луны блестели слезы, ночное светило тускло отражалось в печальных глазах аликорна.

– Не сплю, мне очень плохо, я устала и ослабла от всего того безумия, что творилось вокруг меня.

– Подожди немного.
– Шепнул я, ласково целуя лоб. У нее что, жар? То во сне сгорела, а теперь и наяву горит.

Скоро я вернулся из кухни с тарелкой яблок, промолотых через мясорубку и политых медом. Обняв Луну, придерживая голову, аккуратно скармливал ей ложку за ложкой. Часто пони прекращала жевать, будто засыпая - тогда я слегка тормошил ее, будил, чтоб не подавились насмерть остатками пищи во рту.

– В-воды… - Попросила, когда тарелка опустела.

Я вновь пошел на кухню. В чайнике была прохладная вода, и я прикинул, что она будет лучше для Луны, чтоб остыть внутри. Принес чайник и большую чашку. Первую порцию Луна выпила с жадностью, на второй таки поперхнулась и полчашки оказалось пролито на диван.

– Извини… - Сконфуженно пробурчала, откашлявшись.

– Еще?
– Я поднял оброненную посуду.

– Да, конечно.

– Но пей спокойнее.

Напившись, пони тяжело привалилась боком к спинке дивана.

– Вот, как не в своем стойле, - фыркнула, отдавая чашку.
– Что ни засну, то ужасы снятся. Когда ж я спать хорошо буду?

– А давно это у тебя?
– Отпил из чайника.

– Какую ночь уже. И даже днем. И еще мне необходимо воздать должное моему фарфоровому трону.
– Шумно вздохнула Луна с оттенком горькой самоиронии, и, вздрагивая от холода, принялась выпутываться из одеяла.

– Помочь?
– Спросил, глядя, как принцесса нехотя поднимает круп с дивана.

– Попытаюсь сама.