Восход Луны

Гепард Лайри

– Откуда?
– Вопросительно развела руки.
– У тебя такой одежды нет, а если б и была, я ей не интересовалась, ведь я пони, а это все для людей. Одежда пони устроена совсем иначе.

– Это трусы и бюстгальтер.
– Лайри взял одну из вешалок.
– Трусы защищают лоно от внешних воздействий, от попадания в тело сторонних предметов.

Интересно, именно об этом я недавно думала, сидя на траве?

– Для начала снимем то, что на тебе.

Растопырив пальцы, Лайри прижал их к моей груди и быстро свел в одной точке. Наложенная на тело энергетика схлестнулась,

фокусируясь в маленькой синей сфере, грива разлетелась по плечам, а я вновь ощутила себя голой, теперь это было слегка неприятно. Тем временем Лайри прижал сферу к горлу, и мою шею охватила легкая лента. Или ошейник?

– Если захочешь вернуть прежнюю одежду, расформируем то, что уже есть.
– Пояснил человек, беря трусы из моих рук.
– Вступай сюда.

– Они тесные и сильно врезаются.
– Пожаловалась я, оттягивая резинку.

– Сними эти и поищи пошире.

Скоро я сумела найти удобные трусы, не стесняющие движений. Все время, пока искала, разлегшийся в кресле любимый не сводил глаз, я всеми фибрами души чувствовала, как он ласкает меня взглядом, скользя по изгибам и выпуклостям тела. Да, дома я уже привыкла к этому взгляду, но во сне воспринимала его особо явственно, купаясь в исходящем от человека мощном потоке любви.

– Нравится?
– Повернулась у зеркала, рассматривая полупрозрачную кружевную обновку. С выражением эмоций на лице было туговато, и все же я постаралась улыбнуться Лайри как можно обаятельнее.

– Да… - Восхищенно выдохнул он, сладко жмурясь.

– Я рада. Для чего это?
– Подвесила на пальце еще одну «сбрую».

– Бюстгальтер поддерживает грудь, если она тяжелая, и не позволяет ей болтаться как попало. Для небольшой и легкой груди смысла в бюстгальтере нет. Но если ходить без него в тонкой одежде, торчащие соски могут вызывать ненужный интерес у самцов.

– Так-с, попробую.
– Хмыкнула, вертя в руках замысловатую одежду и вспоминая, как носили ее люди, виденные глубокой ночью по телевизору.

– Застегиваются тут, - Лайри показал небольшие крючки и петельки.
– Самки, чтоб застегнуть, обычно заламывают руки за спину.

– Ну да уж, я ломаться не собираюсь.

Рассмотрев крючки и без хлопот застегнув бюстгальтер на животе, развернула его как положено, застежками назад, подтянула выше и накинула лямки на плечи.

– Все?
– Поинтересовалась, уложив грудь. Лайри расхохотался.

– Луна, ты гений!
– Воскликнул он, аплодируя.
– Застегивать спереди - очень разумное решение!

– В самом деле, я не понимаю, как можно застегнуть столь мелкие крючки, на спине, ощупью, не видя?!
– С наигранным возмущением отмахнулась руками.
– К чему извиваться там, где можно поступить проще?

– Умница.
– Любимый привлек меня за плечи и поцеловал нос.

Новый предмет туалета был мне впору, но сосцы терлись о ткань и вминались в плоть, что причиняло дискомфорт, ведь я привыкла чувствовать их свободными. Поколебавшись в смущении, я рассказала Лайри о неприятных ощущениях. Немного подумав, он ушел к столику, заваленному катушками, нитками, лентами, обрезками, и вернулся с ножницами.

–

Сиди спокойно.
– Друг усадил меня в кресло. Ощупав сосок, оттянул материю над ним и аккуратно отрезал небольшую ее часть.

– Так удобнее?
– Спросил, повторив действия с другим сосцом. Освобожденные, они торчали из неровно вырезанных дырок, и я смело могла ставить корону против ореховой скорлупы, что торчали они вызывающе и очень соблазнительно для Лайри.

– Да, спасибо, так намного лучше!
– Вскочив, поцеловала моего человека в щеку, и направилась к платьям, ощущая, сколь жарко пылает лицо, а мысли смешались в противоречивой неравной борьбе с чувствами.

– Главная проблема всей этой одежды - для того, чтоб надеть ее, ее надо надевать!

Я вдохновенно разглагольствую о своих впечатлениях, натягивая на ноги чулки, кажущиеся беспредельно растяжимыми. Не удивлюсь, если натяну их до подбородка.

– Ты о чем это возмущаешься?
– Лайри присел рядом.

– Об отсутствии одежной магии, о чем же еще? Мне уже страшно представить, сколько времени своей жизни люди тратят лишь на то, чтоб одеться.

– У тебя хороший вкус.
– Друг провел рукой по моей ноге, касаясь узоров на чулках.
– Мне нравятся вещи, которые ты выбираешь, они идут тебе. Ты очень красива со светлой тканью.

– Спасибо, мне приятно знать, что я нравлюсь тебе.
– Наконец, одолела упрямые чулки и взяла новую пару.
– Это, так я понимаю, чулки для рук?

– Да, но называются они перчатками.

Перчатки были с закрытыми пальцами, а мне не хотелось терять приятную возможность трогать предметы - я уже привыкла к сверхчувствительности пальцев и наслаждалась недоступными для копыт ощущениями. Так что, отложив перчатки, я пошла вдоль ряда, любуясь нарядами.

– Такой богатый выбор. Как думаешь, что мне надеть?
– Спросила вполголоса, обращаясь скорее к себе, нежели другу.

– Это?

Оглянувшись, я застыла, не в силах решить: рассмеяться мне, заплакать, обозлиться, или молча смириться с положением вещей? Лайри знал, против чего я беспомощна, и поразительно точно метил в самое уязвимое место - предложенное им платье было точь-в-точь как вязаная шаль, от которой я недавно отказалась у него дома. Тот же материал, те же узоры-цветы и мерцающие серебристые нити.

На глаза навернулись слезы. Всхлипывая и робко улыбаясь, я опускаю взгляд. Любимый медленно подходит все ближе, вплотную, словно хищник, готовый изловить загнанную добычу. Платье манит взор, я прикасаюсь к нему, скользя пальцами по цветам, прижимаюсь грудью к Лайри и обнимаю его.

– Зачем ты вновь так безжалостно играешь со мной, вынуждая идти по грани любви и страха?
– Укоризненно прошептала на ухо.
– Играешь, пользуясь тем, что я не могу отыграться. И этим причиняешь боль.

– Это в моей натуре. Я не могу иначе.
– Так же тихо ответил он.
– Да если б и мог - не стал бы. Мне нравится видеть твои чувства, не скрывай их.

– Мне стыдно и больно. Тебе и это нравится видеть? Унижать меня?

– Нет. В тебе нет ничего постыдного. У тебя все прекрасно - душа, разум, тело.