Восход Луны
Шрифт:
Я посмотрела в глаза друга. Увы, я своих мыслей понять не могла, не то что его.
– Ну, давай, скажи, что я вру.
– Взгляд Лайри стал вызывающе-жестким.
– Не скажу.
– Буркнула в ответ, снова обняв.
– В таком случае, не отвергай мою любовь к тебе и позволь выражать ее так, как я могу лучше всего.
– Лайри поскреб мне загривок.
«Да, во имя всего лунного!» - Мысленно застонала от понимания своей беспомощности.
Мы подошли к зеркалу. Я безропотно позволила снять бюстгальтер, и затем через голову надеть платье. Опускающееся немного ниже колен, с длинными
Я чувствую себя стесненно и неловко. Игрушка в руках человека, пусть и любящего. Но как прежде, лишенная свободы. Рассматривая искрящиеся на плечах узоры, шагнула ближе к зеркалу, и замираю, увидев холодные отражения воспоминаний в своих глазах.
…Небо быстро темнело, догорал еще один день нескончаемых мучительных блужданий по лесу, близилась ночь, предвещая отчаянную борьбу за жизнь, в хрупком равновесии меж сном и явью, рискуя заснуть навсегда, превратившись в груду мертвой оледенелой плоти. Продрогшая, обессилевшая от голода, я брела по проторенной дороге и неожиданно встретила человека. Чувство безысходности окончательно подавило инстинкт самосохранения, и вместо того, чтобы опрометью броситься в лес, я подошла к человеку, настойчиво умоляя помочь мне. Я уже не могла в одиночку справиться с обрушившимися на меня невзгодами, мне жизненно необходима была помощь. Но человек испугался, хоть я так и не понимала, почему, ведь я не угрожала ему, а просила помощи. Он убежал, а я, шатаясь от слабости, снова брела по дороге. Очень скоро этот человек вернулся - подбежав, ударил меня по голове твердой тяжелой палкой. Потеряв сознание, я рухнула наземь…
Вздрогнув, отшатнулась. Меня знобило, а сердце словно застыло куском льда. Испуганная необъяснимыми метаморфозами, я метнулась в спасительные объятья Лайри. Прижаться к груди, уткнуться носом в шею, чувствуя мягко щекочущую бороду. Сильные руки лягут на спину, защищая от скрывающихся в памяти ужасов. Пусть! Лучше пусть он играет со мной, нежели мне быть игрушкой моих кошмаров.
– Мр-р-м?
– Слышится вопросительное над ухом. Млею в теплых руках, будто лед, тающий под лучами летнего Солнца. Что, еще и во сне рассказывать ему о страхах? Это олунеть надо!
– Прости, - со вздохом посмотрела на Лайри.
– За мной тыщу лет никто не ухаживал, потому я веду себя как одичавшая пони.
– Пони-принцесса.
– Закончил человек, и поцеловал лоб.
– Можешь? Еще раз… - Несмело выдохнула, отводя взгляд. Я нуждалась в тепле, но было унизительно и стыдно просить согреть меня, мне казалось, что этим я обворовываю Лайри, не давая ничего взамен. И будто нарочно он время от времени ставил меня в такое положение, вынуждая вновь и вновь испытывать жгучий стыд за бессилие. Некогда всемогущая Принцесса Ночи, едва ли способная поднять бумажного журавлика…
Он понял и склонился ко мне. Осторожно приник поцелуем к губам. Я потянулась к нему, трепеща всем существом, наслаждаясь живительной энергией.
«О, Селестия, откуда он черпает столько сил?»
В меня заново вдохнули жизнь. Я услышала биение оттаявшего сердца, и по жилам моим разливалось весеннее тепло.
– Твоя грива ярче стала.
– Удивленно шепнул любимый, подняв
– Спасибо, Лайри.
– Коснулась пальцами его лица.
– Тебе лучше?
– Да.
– Счастливо усмехнулась.
– Давай теперь выберем тебе обувь.
– Тут много одежды. Меня поражает столь огромный выбор и разнообразие.
– Отметила, пока мы шли в обувной ряд.
– А как у пони с этим?
– Поинтересовался Лайри.
– Если вам достаточно своей шерстки, значит, портные вообще не нужны.
– Нужны. Знатные и богатые пони любят щеголять в блистающих и вычурных нарядах.
– Уж эта зна-ать, все б ей щеголять.
– Нарочито сварливо проворчал друг. Наяву я б задумалась, как истолковать его слова, но во сне эмоции читались предельно ясно.
– Ах, милый, ты прав.
– Утомленно вздохнула, прижав ко лбу кисть руки.
Это так тяжело, уж тебе ли не знать,
Когда рядом с тобой живет высшая знать?
Не надоело ль влачить столь тяжкое бремя?
Две недели - до ужаса долгое время.
Я сумела идеально подыграть любимому, казалось, весь сон остановился в удивлении вместе с ним. Кокетливо улыбнувшись, подмигнула.
– Ах, ты, Луняш-ш-шка, ах, ты, поняш-ш-шка!
– Смеясь, Лайри тискает меня в дружеских объятиях, целуя макушку, лоб и уши. Я чисто «для приличия» слегка упираюсь и отворачиваюсь, впрочем, человека это не останавливает, и поцелуи уже горят на щеках и носу.
– Теперь вот будешь знать, какая с тобой «знать»!
– Воскликнула с шутливой угрозой.
– А то совсем забыл в процессе, что вместе с ним живет принцесса!
– А что ж ты так скромно и покладисто живешь, не требуя отборного овса, чистейшей воды из горного ручья и мягкую перину под круп?
– Я сопоставляю свои желания с твоими возможностями. Начни я капризничать и вздорить - ничего хорошего не вышло бы. Так что я лучше скромно поживу в уюте, нежели задиристо мерзнуть на морозе.
– Дома у тебя было много одежды?
– Лайри перестал тискать меня и пригладил разметавшуюся гриву.
– В Эквестрии? Нет, были две-три накидки для повседневных прогулок и зимняя одежда. А для особых торжеств, таких как Гранд Галоппинг Гала, мой личный модельер создавал уникальный наряд. И каждый раз я выглядела неповторимо. Мне очень хотелось бы показать что-то из тех платьев, я уверена, они понравились бы тебе.
– Твой лучший наряд всегда с тобой, Принцесса.
– А-а? А-пхмпф, поняла. Спасибо.
– Смущенно отвернувшись, рассматриваю обувь. Ведь Лайри постоянно любуется мной, живущей дома без одежды, а значит, лучший наряд для меня - мой ухоженный вид. И здесь человек абсолютно прав.
Заинтересовавшись легкими сапожками до колен, взяла их с полки. Они были на высоких тонких каблуках.
– Серьезно, в них можно ходить?
– Усомнилась, надев один сапог.
– Спроси тех, кто умудряется даже бегать на таких «шпильках».
– Рассмеялся Лайри.
– Я не знаю, как они это делают.
– Наверное, знаешь, ты ж дома ходишь на пальцах, а это почти что на каблуках.
– «Почти» - это не «так же». Раз ты наблюдала за моей походкой, пройдись и сравни.
Обувшись, я попыталась пройтись. Чуть не свалилась.