Восход Луны
Шрифт:
– Это не обман. Трансформеры задуманы так, чтоб выглядеть обычной техникой.
Развернув из кассеты голову, хвост и лапы, Лайри превратил ее в махонькую черную кошку.
– Тс-с, замри, ягуар очень близко и может почуять тебя.
– Шепнул он и поставил кошку мне на нос - где она показалась просто огромной. Собрав глаза в кучку, я продержалась недвижной, сколько смогла, затем чуть вздохнула, и кошка упала.
– Знаешь, у тебя много интересного и необычного. В чем смысл таких фигур и превращений?
– Изначальный смысл - игрушки для детей, они развивают ловкость пальцев и точность движений.
– Это похоже на сложное заклинание превращения. Чтоб получить желаемый результат, нужно делать все точно и последовательно. Я не припоминаю подобных вещей в мое время, тем более, игрушек.
– У поней ж пальцев нет. А без пальцев как их трансформировать?
– Телекинезом разве что.
– Ответила, сосредоточенно пытаясь краями копыт свернуть кошку обратно в кассету.
– Покажи что-нибудь еще.
***
«Еще»? Помог Луне засунуть Рэвэджа в деку Саундвейва, глянул на свои полки с полусотней трансов. Ничего хорошего, сплошная воентехника, машины для разрушения и убийств. Зачем я буду объяснять своей милой пони смысл всего этого автопарка? Чем меньше знает про людей, тем лучше для нее же. И так уже «наузнавала».
Однако любопытная принцесса опередила меня.
– Вот что это за птица?
– Привстав у шкафа на задних ногах, она тронула передней крыло модели «Ту-134Б». Я снял модель с полки, чтоб Луна могла осмотреть ее.
– Эту машину люди создали для удобных и быстрых полетов, называют ее самолетом, потому что летает она как бы сама. Внутри есть мягкие кресла и даже еда.
– Кресла? Значит, она большая?
– Весьма. Вот тут кабина управления, в ней сидят двое людей. А в салоне - провел пальцами вдоль корпуса модели - может сесть почти сотня.
– Сотня… Но как?
– Луна задумчиво потерла нос. Похоже, ей трудно было представить реальные масштабы самолета.
– Помнишь размеры моей машины, в которой мы ездили? Она большая, удобная.
– Да.
– Ну и представь эту машину, с крыльями и во много раз больше. И что в ней можно не только сидеть, а ходить.
– Х-ходить?
– Удивленно выдохнула пони. Держа модель на передних копытах, смотрела то на нее, то на меня.
– И сотня человек… Это же настоящий летающий дом получается!..
– Да, дом.
– Потрясающе. Но разве не проще перелететь на своих двоих?
– Аликорн изящно повела крыльями.
Я забрал у нее модель и поставил обратно в шкаф.
– Проще, если тебе надо слетать в ближайшую булочную за хлебом. Но если лететь долго и далеко, лучше воспользоваться самолетом вроде этого. К тому же, у людей нет крыльев, и люди сделали их себе сами.
– Хм, я как-то забыла об этом.
– Крылья для тебя привычны, и ты думала так, как привыкла. Все правильно. А вот, глянь сюда.
– Закрыв дверь шкафа, показал Луне ее перо, приклеенное к стеклу за ствол скотчем.
– Красиво, и будет в сохранности. Это истинно лучше, чем носить на себе.
– Одобрила она.
Сев на диван, подобрал мой смятый набросок сердитой принцессы, расправил.
– Луняша, ты рисовать умеешь?
– Даже не зна-а-аю.
– У нее очень красиво получилось одновременно пожать плечами и крыльями. Подбежав ко мне, выхватила из рук рисунок, сжевала и ушла в коридор.
– Раз не знаешь, давай узнаем. Садись.
– Поставил стул около стола, и принеся из кухни табурет, сел слева от принцессы. Чтоб ей не держать лист копытами, приклеил бумагу за углы к столу.
– Без магии это будет трудно.
– Пробурчала Луна, катая карандаш копытом.
– Знаешь, все в этом мире работает без магии. И у тебя красивый почерк, притом, что ты пишешь ртом. Так что попробуй.
– Улыбнувшись, подал карандаш - пони взяла его, задумчиво почавкала и склонилась над бумагой. Вытряхнув из коробки цветные карандаши, положил их рядом с будущим рисунком.
Постепенно начали проявляться черты пейзажа - долина, извилистая река, огромная гора, поросшая лесом. Однако Луне было неудобно отлавливать губами карандаши, они часто укатывались по столу.
– О, Луна, я придумал, как тебе сделать.
– М-м-хм?
– Посмотрела вопросительно, с карандашом во рту.
Не утруждая себя лишними объяснениями, натянул на ее передние ноги тугие аптекарские резинки, за которые заткнул часто используемые карандаши. Поняшке это сразу понравилось - теперь она легко могла взять в рот нужный цвет, и легко убрать, процесс творчества стал заметно проще и быстрее.
Дорисовав на склоне горы некий замок с парой башен, художница поправила прядку гривы и переглянулась со мной - все это время я молча смотрел на ее работу.
– Вот как-то так, корявенько вышло.
– Скроила недовольную мину.
– Можно я попробую украсить?
– Можно.
– Ответила, словно делая величайший жест королевской доброй воли.
Нет, ну если самоутверждение Ее Величества пойдет в гору такими темпами, то не сегодня-завтра мне придется завязывать рот Луны полотенцем, чтоб не отдавала приказы «кантерлотским» тоном. Отклеив со стола лист, принялся украшать, то и дело снимая карандаши с ног пони, наблюдающей за преображением рисунка. Изредка она морщила нос или тихо фыркала, если ей что-то не нравилось, но чаще одобрительно сопела. Трудно рисовать, когда под локоть сопят и фыркают, однако в этом была и особенная прелесть: внимательно слушая реакцию принцессы, я штрих за штрихом создавал красочную картину ее родного мира. И по всей видимости, глаза пони воспринимают ту же гамму цветов, что и глаза человека: Луна не возражала, когда я сделал траву и деревья на горе зелеными, а реку и небо синими.
– Теперь гораздо лучше, спасибо.
– С чувством произнесла Луна, когда я подвинул ей вполне законченную картину.
– Ты нарисовал облака и пегасов, как мило.
– Рисовала ты. Я лишь добавил штрихов.
– Нежно погладил голову пони, она наклонилась, подставляя места, которые хотела почесать. Поскреб ее за ухом, затылок, макушку. Закрыв глаза, аликорн тихо сопела от удовольствия. Случайно или намеренно, Луна отклонила голову так, что ее рог коснулся пальцев. Помня слова о чувствительности рога, осторожно захватил самый первый снизу виток, вращательными движениями массируя его и кожу у основания. Приоткрыв один глаз, Луна удивленно посмотрела на меня.