Восход Луны
Шрифт:
– Пришел к садоводу и сказал правду.
– Ты… рассказал правду… обо мне?..
– Луна ошарашенно уставилась на меня.
– Я сказал, что у меня дома живет крылатая, рогатая, говорящая синяя лошадь, она видела ваш прекрасный сад на балконе и страстно мечтает полакомиться вот этими листьями. Прошу вас подарить ей по одному листу от каждого цветка.
– Поведал я с преувеличенным драматизмом.
– Да уж, правда, поданная в виде абсурда, уже не выглядит правдой.
– Улыбнувшись, пони съела еще один
– И это сработало.
– Очень рада. А что еще в сумках?
– Шампунь для тебя. Чипсы. Довольно вкусная штука.
– Вытряхнул три пачки «Cheetos» с сыром, укропом и сметаной.
– И те самые фильмы про лошадей.
– Они слегка похожи на нас.
– Луна рассмотрела коробку «Белой гривы».
– Вот посмотрим вместе. А счас, Луна, закрой глаза.
Аликорн взглянула вопросительно и с опаской на мои руки, на многообещающую «дискордную» улыбку, которая уже успела насторожить Селестию. «Ты не убить ли хочешь?» - Отразилась тень сомнения в ее глазах.
«А она доверяет мне».
– Коварно усмехнулся, выхватывая из сумки щетку. Сидя с закрытыми глазами, Луна чутко шевелила ушками, слыша шорох целлофана. Вздрогнув, напряглась, когда коснулся щеткой ее головы. Выражение настороженности на мордочке сменилось радостью и удивлением. С довольным вздохом аликорн вытянула шею, и конечно, я не отказал ей в удовольствии, тщательно расчесав прекрасную волнистую гриву.
– Спасибо.
– Шепнула Луна, приоткрыв глаза.
– Если б я могла достойно отблагодарить тебя…
– Мр-р-рад помочь.
– Вручил ей щетку.
– Твой блаженный вид - уже достойная благодарность. И привет тебе от Селестии.
– Как она?
– Стала более оживленной, общительной, я угостил ее овсом и нектаром.
– Во сне-то?
– Да.
– Не ожидала, что Тия способна действовать во сне.
– Луна повертела щетку в копытах.
– Как правило, снами заведую я.
– Возможно, ей пришлось быстро научиться этому, чтобы найти тебя и организовать твое спасение. Как бы там ни было, когда я покидал сон, Селестия выглядела вполне довольной жизнью.
Младшая принцесса счастливо вздохнула, рассматривая застрявшие на щетке мерцающие волоски и мыслями была где-то далеко. Наверное, вспоминала сестру.
Тихо забрав газету, отнес листья на кухню и расставил их в чашках с водой, на столе и подоконнике. Открыв нараспашку дверь холодильника, уселся перед ним.
– У нас есть, что съесть?
– Спросила Луна из-за двери.
– Всего вдоволь.
– Подкатил апельсин под дверь.
– Спасибо.
– Сев за стол, Луна принялась чистить фрукт.
Себе я разогрел остатки супа и банан на десерт.
– Хм, насчет того, что я жру больше чем ты, это ты сильно раздул.
– С усмешкой заметила пони, подбрасывая на копыте очищенный апельсин.
– Я это сделал нарочно,
– Не абсурд - для меня. Пятьсот?.. Погоди.
– Луна отмахнулась ногой, сосредоточенно жуя апельсиновую дольку. Вдруг она выбежала из кухни, и быстро вернулась с карандашом и бумажкой в зубах. Копытами прижав бумажку к столу, пони что-то писала, держа карандаш зубами. Наконец, сплюнув карандаш, перечитала написанное.
– Так… По моим подсчетам, я сердилась на луне первые пятьсот лет. Затем четыреста восемьдесят семь лет я успокаивалась. Затем попала сюда. Если все верно, срок заклятия, наложенного Элементами Гармонии, истекает только через тринадцать лет.
– Ну и что?
– Ну и то - если я вернусь в Эквестрию, не отправит ли Селестия меня обратно на луну, доживать эти тринадцать лет? Чисто из принципа.
– Не думаю. Она тоскует по тебе и очень ждет встречи с тобой, хотя бы во сне.
– Звучит утешительно.
– Да, утешать тебя - тоже часть моего задания.
– Ты утешаешь меня только лишь потому что тебе «задали»? А если все пойдет из копыт вон?
– Подкинув дольку, пони ловко поймала ее ртом.
– Не только. Мы с тобой и Селестией должны сделать все, что в наших силах, чтоб вернуть тебя на родину. Даже если ничего не получится и ты будешь обречена жить в моем мире - я тебя не брошу.
– Но ведь это может сильно изменить твою жизнь. Я уж молчу о себе.
– Луна протянула мне половину апельсина.
– М-м-ба, а что я теряю?
– Положил дар аликорна рядом с тарелкой.
– Ну, я не знаю твоей жизни, могу предположить лишь общее: дом, семья, работа, друзья, личное время. И я поверх всего этого.
– Пони развела передними ногами, в ее глазах читался немой вопрос.
– Луна, помолчи, подумай и попробуй уложить все свои мысли в одну фразу, если можно.
Перевернув бумагу чистой стороной вверх и взяв в зубы карандаш, принцесса надолго замолкла. Я доел обед и апельсин и ждал, попивая воду. Наконец, Луна обратила ко мне свой чарующий взор:
– Если свести все, что я думаю, к одной фразе, она звучит так: «Я благодарна за все, что ты сделал, но не хочу быть обузой для тебя».
– Луна с облегчением выдохнула, как бы избавляясь от тяжкого груза.
– То есть, принимая от меня заботу и пищу, ты невольно чувствуешь себя обязанной?
– Да.
– Ясно. Пойдем, поговорим на диване.
– Пошли.
– Тихо, с каким-то безразличием согласилась Луна и вышла из кухни первой. Или она уже сожалела, что подняла эту тему? Я взял с собой еще теплый банан, а также забрал со стола карандаш и бумагу, испещренную незнакомыми понячьими письменами. У Луны был аккуратный мелкий почерк.