Восход Луны
Шрифт:
Отнеся инструмент, человек опустил поющую коробку на пол, лег рядом со мной и начал учить обращаться с тем, что он называл «магнитолой», хотя к магии оно не имело ровно никакого отношения. Вскоре я узнала значения тех самых кружочков и стрелочек, что раньше привлекли мое внимание на другом ящике, а так же поняла, что голос хранится в плоских прозрачных коробочках, которые надо вставлять в магнитолу определенным образом.
– Когда вставляешь, старайся не касаться пленки языком, чтоб не испортить ее.
Держа
– Все знают, что я живу один. Поэтому, если ты слушаешь музыку без меня, делай звук потише. Незачем привлекать внимание соседей.
– Запомню.
– Со второй попытки я смогла взять кассету за уголки краешками копыт, вытянуть из магнитолы и уложить в коробочку.
– Умница, Луняша, отлично справляешься.
– Я надеюсь, ты тоже отлично справишься с тем, что я скажу. Пойдем на балкон.
Стало заметно холоднее чем вчера. Зябко вздрагивая, распушила перья и плотно прижала крылья к бокам. Лайри выжидающе оперся на подоконник.
– Вон там сад.
– Указала ногой на соседний балкон.
– Сумеешь добыть мне свежих листьев оттуда?
Пристально всматривающийся в заросли, человек был очень похож на своих тотемных сородичей-гепардов.
– Да, смогу.
Пройдя за Лайри в спальню, я улеглась на его широкой кровати, и с любопытством смотрела, как он переодевается.
– Пони тоже носят одежду, но не в таком количестве.
– А для чего одежда вам?
– Спросил Лайри, надевая второй свитер.
– Прежде всего одежда для разной погоды: шляпы и легкие плащи летом, теплые куртки, шарфы, шапки и обувь - зимой. Спецодежда рабочих и служащих оберегает от травм, наглядно показывает род занятий. Гвардейцы на время службы облачаются в доспехи. И наконец, роскошные головные уборы и платья для торжеств. А обычно мы все ходим без одежды.
– Но как вы ее надеваете и снимаете, без рук?
– Одежное заклинание кастуется на саму одежду и срабатывает при определенных словах или жестах. Таким образом, почти вся одежда у поней зачарована.
– Прижал к груди рубашку, сказал: «Рубашка, наденься!» - и хлоп, она на мне. Так?
– Да.
– О-о-очень удобственно, никакой возни.
– Лайри проверил карманы, надел шапку, и ласково потрепал меня по голове.
– Пойду я, добывать листья.
Я пошла за ним в коридор, смотрела, как он обувается и отпирает дверь. Из коридора дуло сыростью и холодом.
– Подожди.
– Стукнула копытом по его ноге.
Он молча обернулся. Я встала на задних ногах, опираясь одной передней на стену, а другую положила ему на плечо.
–
Обняв меня рукой за шею, Лайри нежно поцеловал нос.
– Я вернусь.
Дверь закрылась, щелкнули замки. Немного постояв, я задумчиво облизнула нос. Вернувшись в гостиную, села копаться в куче кассет, гадая, что же послушать.
***
Яркий свет резанул по глазам, вынудив замереть на пороге подъезда. Ветер метал в лицо крохотные сюрикены колючих снежинок. Надев темные очки, я закрыл дверь и огляделся, принюхиваясь. Утренний морозный воздух наполнил грудь свежестью. Довольно муркнув, зашагал в сторону магазина.
Снег летел, ложась пушистыми шапками на головы фонарей, оседая на деревьях сказочными кружевами, укутывая мир белым саваном. Машины упрямо кроили полотно зимы, с досадой смахивая дворниками прилипший на стекла снег.
Низко над дорогой нависала ветвь дерева с кристально чистым, сверкающим снегом. Я взял снег губами - он оказался необыкновенно вкусным.
Людей на улице было мало. Впереди меня шла молодая пара с детенышем в коляске. Оживленно разговаривая, не заметили, как под ноги упало что-то блестящее. Я подобрал потерю, это был твердый картонный ярлычок от какого-то товара, с очень красивым голографическим узором: мозаика цветных треугольников, переливающихся радугой. Настоящее детское сокровище. Вытерев драгоценный артефакт рукавом, ускорил шаг.
– Привет, ваш детеныш игрушку уронил.
– Тронул парня за плечо.
– Чего?
– Удивленно уставился молодой отец. Впрочем, я давно привык, что «слезные полосы» на моем лице нередко вгоняли сторонних людей в ступор.
– Это же ваше?
– Подал картонку на ладони.
– Ах, спасибо, да.
– Встрепенулась девушка и, забрав ярлычок, передала дочурке. Кивнув, я пошел дальше. На другой стороне улицы остановил развозчика чая, взял стаканчик кипятка без ничего.
Магазин «Глория» располагался в квартале от моего дома и представлял собой протянувшийся через все здание узкий коридор с прилавками. Придержав дверь для входящего старика, я направился в отдел видеопроката, на ходу убирая очки в карман.
Продавец, непредставительный низкорослый мужчина, смуглый, с жиденькой шевелюрой и бегающими как у крысы глазами, встретил меня равнодушным кивком.
– Мр-р-рм, что нового тут?
– Сложив руки на груди, оперся локтями на сколоченный из досок прилавок, осматривая ряды кассет.
– Ничего, третью неделю уже, все одно и то же.
– Продавец уныло махнул рукой.
– Что-то надо?
– Надо. Про лошадей есть чего?
Передо мной легли «Серебряный конь», «Белая грива», «Легенда белой лошади», «Черный скакун».