Восход Луны

Гепард Лайри

– Попробуй.
– Улыбнулась Луна, отщипывая оставшиеся лепестки.

Сам лепесток почему-то ничем не пах, а вкус его оказался похожим на кроличье вяленое мясо. Луна прожевала и продолжила:

– Любимый цветок путешественников - сушеные лепестки очень долго не портятся и почти ничего весят, зато весьма сытные. Фестралы делают из этих роз отличные сухпайки, выручающие в долгих сменах. И я полагаю, их стоит целенаправленно выращивать в закрытых розариях, с тем, чтобы в дальнейшем ввести как пРОЗОвольствие в рацион Солнечной гвардии вместо «опилок», на которые сетовал

недавно Файрволл.

– И кроме обученного персонала, обслуживать их будут наказанные штрафными нарядами за провинности гварды в противогазах, после чего дисциплина в войсках окрепнет, как никогда...
– Луна пакостно хихикнула и предвкушающе потерла передние копыта.
– Так что, пожалуй, обойдемся без внедрения понижения в горничные. А, ну да, я немного отвлеклась, размышляю об улучшении нашей армии.

Однако, да, Нортлайт прав - Эквестрия страна небезопасная. Вернее, не опаснее Австралийского буша, джунглей Амазонки и любого иного места. Для местных в родной стране все знакомо и понятно, а я тут как в чужой сказке. Хм, что-то это мне напоминает... На всякий случай я проверил, нет ли под скамейкой драконов, пантер или желтых удавов. Откуда? А кто их знает, тут все откуда-то берутся, как тот же Бантик во дворе.

– Посидим?

Скамья была достаточно большая даже для аликорна, и Луна прилегла со мной рядом.

– Тут хорошо, н-гр-р-рх…

Я с наслаждением потянулся и приобнял Луну за плечи.

– Послушай, - Луна тронула копытом бедро, - я не оскорбила тебя своей просьбой вчера?

Учитывая вчерашнее многогранное состояние Луны, решаю на всякий случай уточнить.

– Какой просьбой?

– Видишь ли, - собеседница потупилась, - я была столь пьяна, что почти ничего не соображала. И не подумала, что просьба поласкать меня, ну… может быть для тебя унизительной или неприятной по личным причинам.

– Все было прекрасно, мне очень понравилось, и я получил огромное удовольствие.

– Даже так? Я… - Аликорн опустила взгляд, тем не менее, охотно подставив ушко для почеса.
– Я рада это узнать.

Любимая о чем-то заметно нервничала, порываясь сказать, но закусывала губу и давилась сдерживаемыми словами.

– Лу?
– Я погладил ее щеку.
– Что с тобой?

– Лайри, я должна сказать...
– Опустив уши, Луна шумно выдохнула. Я прикоснулся ладонью к ее шее, желая ободрить. Пони несмело подняла взгляд.

– Мне невыразимо стыдно за свое поведение там, у тебя дома. Я замкнулась на своих переживаниях, и напрочь позабыла о тебе. Мне горько и больно осознавать, что, ослепленная иллюзиями, я убивала тебя своим презрением.

Я молчал навстречу взгляду, полному скорби. Я давал Луне возможность высказаться. Плотно сжав губы, аликорн подсела ближе, и прижала копыто к моей груди.

– Лайри, не молчи на меня!
– Жарко выдохнула Луна, сердито тряхнув гривой.
– Это ранит сильнее любых слов. Не таи в себе обиды, выскажи мне все, что хотел.

Осторожно и крепко сомкнув пальцы на пястье Луны, я ощутил стремительный пульс в ее жилах. Пони настороженно засопела, ее ноздри расширились, а радужки глаз медленно истончались,

превращаясь в сияющие изумрудные кольца с бездонной чернотой Космоса. Пристально посмотрев в этот Космос, наполненный состраданием, я вздохнул. Вот почему-то именно моя Луняшка страстно обожает самозакапываться в обидах.

Все еще удерживая ногу аликорна, я нежно провел свободной ладонью по шее вдоль горла и вен. На миг мне почудились бронированные пальцы, готовые впиться когтями в плоть и сдавить, ломая предсмертный хрип.

«Луна, ты проиграла»…

Торжество, власть, мощь - и разочарование.

Кобылица опускает уши и вся напрягается. Надеюсь, я не произнес этого вслух. Или лицо мое исказил тот же звериный оскал?

Бережно приобняв за шею, я склоняюсь к Луне и касаюсь ее губ. Осторожно, с мягким напором, не стремясь сломить и подчинить, но желая вдохнуть чуть больше сил и уверенности. Любимая, слегка запрокинувшись, замирает, прикрыв глаза и трепетно вбирая страсть. В тумане надвигающихся сумерек видно струящееся вдоль рога слабенькое сияние.

– Я высказался предельно ясно, разве нет? Я люблю тебя, и даже сильнее, чем прежде.

Луна воззрилась на меня как на новое чудо света. Улыбнувшись, я обнял ее морду ладонями.

– Потому что ты, вопреки всем преградам, доказала свою любовь.

Придвинувшись ближе, аликорн обняла меня и положила голову на плечо. Я скорее угадал, нежели услышал благодарное «спасибо» в ее тихом выдохе.

Из тени дерева, растущего на другой стороне дороги, выглядывал настороженный фестрал. Встретясь с ним взглядом, я слегка пожал плечами. Фестрал, с досадой треснув себя копытом по лбу, скроил весьма красноречивую мину и завалился обратно в тень. Почти сразу же он вышел из тени соседней скамейки.

Луна шевельнула ухом, заслышав шаги.

– Мать Ночи, быть может, призвать «Возмездие»?
– Учтиво поинтересовался мышепони.

Аликорн, лежащая в моих объятиях, устало кивнула.

– Прогулка получилась утомительнее, чем я ожидала.

Фестрал что-то положил на дорогу, и к небу протянулся луч светового маяка. Ненадолго потухая, он загорался вновь, сменяя цвет.

Минут через пять возникло неуютное ощущение чего-то громадного, неслышно надвигающегося из ниоткуда. Маяк угас, зато солнечные лучи, просочившиеся меж берез, изломились неверными бликами в силовом поле, скрывающем фестролет.

***

[ Лайри \ Фестролет «Возмездие» ]

Нас с Луной подняли на внешнюю палубу телекинезом, транспорт взлетел и плавно взял курс на Кантерлот. Тотчас подошла статная кобылица-фесликорн «аварийной» масти. Среди сумеречно-серых бэтпоней эта выделялась и ростом - как Луна, и весьма броской красно-белой расцветкой тела.

– Мать, позволь осмотреть тебя. Я прибыла сразу, как только узнала.

Я помог уложить Луну на мягкий плед.

– Лунар, я в порядке. Просто недавно Лайри неожиданно для меня спровоцировал сверхмощную магическую разрядку, и окромя телекинеза я пока более ни на что не способна. Выдохлась, ибо залюбили меня магически до полного изнеможения. И вся небесная Эквестрия это видела…