Восход Луны
Шрифт:
Глухо взвыв, Лайри хлопнул себя ладонью по лбу, закрыв пол-лица. По улыбке и движениям плеч я угадала, что человек смеется.
– Это не значит, что я жила неприступной отшельницей, отнюдь нет. Я поплавала в реке жизни наравне со всеми: были интересы, страхи, соревнования, победы и поражения, ссоры и примирения, друзья и враги, поклонники и любовники. Все было. Но, как только речь заходила о свадьбе и семье со мной в главной роли, я ставила вопрос ребром: или остаемся друзьями, или расстаемся, ни о какой семье речи быть не может. И причины
– Же-е-естко ты… - Простонал Лайри, все еще смеясь. Я поставила чашку на стол.
– Одни жеребцы уходили прочь без лишних слов. Иные оставались. И со временем создавали обычную семью с другой кобылой, а их интерес ко мне угасал, либо, в редких случаях, мы продолжали дружить. Если же в кругу подруг меня спрашивали, как я умею прекрасно выглядеть спустя сколько-то лет - я все объясняла надлежащим уходом за собой. Хоть и не лежала часами в салоне красоты, и не тряслась, подобно иным модницам, над каждым выпавшим волосом. Замечу, что в то время очень немногие пони знали о бессмертии аликорнов. А я не рассказывала всем подряд об этой моей особенности.
– И правильно, - Лайри отпил из своей чашки.
– Не хватало только, чтоб они все тоже захотели стать вечноживущими.
– Строго говоря, бессмертие не то же самое, что неуязвимость. О себе надо заботиться, иначе тело ответит слабостью и болезнями. Как и Селестия, я живу бесконечно долго, по меркам обычных пони, но это не значит, что я неуязвима, не чувствую боли, голода, жажды, удушья, что меня нельзя ранить или убить физически.
Лайри заметно напрягся при последних словах. Я грустно вздохнула.
– Луна, а вот, когда ты рассердилась на меня в начале нашего знакомства, а потом я на диване расчесывал твой хвост вилкой - ты сказала тогда, что не бессмертна. А сейчас рассуждаешь о бесконечно долгой жизни.
– Звучит противоречиво, да?
– Улыбнулась я.
– Будучи в Эквестрии, я не особо задумывалась над этим. У меня была магия, я знаю воинское искусство и могла постоять за себя, в случае чего. Но попав в мир людей, я вынуждена многое пересмотреть, переоценить, и осознать, как, в сущности, хрупка моя жизнь. Подчас, я боролась за каждый шаг и вздох. Лайри, все просто. Помнишь рану на ноге?
– Провела левым копытом по правому, давно зажившему предплечью.
– Лишенная магических сил, я почти беззащитна. Ты видел это с самого начала. И я боялась, что ты не преминешь этим воспользоваться, чтобы принудить меня к чему-либо.
– Но твои страхи не сбылись.
– Да, и ты показал мне иную их сторону: что открытой и уязвимой может быть очень приятно.
– Вот только очень нелегко найти того, с кем можно быть открытой.
– К счастью, он нашел меня.
– Рассмеявшись, я подмигнула человеку.
– Да уж, спасибо, что уязвимая и беззащитная лошадка прекрасно защитила меня прошлой ночью.
– О, да, как раз о событиях прошлой ночи я хочу тебя спросить.
– Спроси.
– Те люди, что нам повстречались - я очень рассердилась,
– Нет. Потому что я не принимаю такие подарки.
– «Подарки»?
– Представь, ты получила подарок, который тебе не нравится, и ты не взяла его. Кому принадлежит этот подарок?
Задумавшись, я перебрала в памяти имена некоторых злостных ухажеров, в свое время доставивших мне больше неприятностей, нежели удовольствий. Затем сообразила, что Лайри спрашивает о подарке в ином смысле.
– Если я не принимаю подарок - он остается у дарителя.
– Вот так и с оскорблениями - остались у тех людей. Они хотели, чтоб я разозлился, потерял контроль над собой и ситуацией, и наделал ошибок. Им это не удалось.
– Им удалось разозлить меня. Сказать о принцессе, что она «грязное животное», это надо же. Я давно так от души не ругалась.
– С усмешкой фыркнув, потерла подбородок.
– Тебя назвали «зоофилом ебнутым» - что это значит? Это как-то связано со мной?
– Прежде всего, это опять провокация. «Ебнутый» - просто оскорбление. А зоофил - человек, чувствующий сексуальное влечение к животным и практикующий секс с животными.
Я коснулась копытом руки Лайри и слегка потеребила, как бы привлекая внимание. Хоть он и так смотрел на меня и слушал.
– Ты же не будешь отрицать, что испытываешь влечение ко мне?
Лайри коротко выдохнул, это было похоже сразу на фырк и смех.
– Конечно, нет. Я не только не отрицаю, но и постоянно проявляю это влечение.
Смеясь, он почесал мне шею. Прикрыв глаза, я запрокинула голову, ощущая, как края когтей, перебирая шерсть, скользят вдоль мышц, над артериями, словно прислушиваясь к пульсу. Душу тревожит смутное чувство мнимой опасности: что, если вдруг?.. От глубокого вдоха слегка кружится голова.
– И все же, я не понимаю, почему «зоофил» звучит именно в негативном смысле? Ведь, даже узнав, что для тебя я животное, я не обиделась.
– Смотрю на Лайри в ожидании ответа.
Мой человек задумался. В кастрюле на печке тихо булькало. За окном гудел ветер, а неприятное давление в ушах означало, что скоро погода будет еще хуже.
– Луна, ты, наверное, знаешь: ничто в мире нельзя расценивать однозначно как хорошее или плохое. Добро и зло взаимопроникающи и имеют множество граней и оттенков.
– Знаю. Но расскажи наглядный пример, чтоб я точно поняла, о чем ты ведешь речь.
– Львица поймала антилопу. Львице хорошо - она и львята сыты. Антилопе плохо - она мертва. Что хорошо для одного, то плохо для другого.
– Эм-м, ты не мог выбрать в качестве примера что-то менее кровожадное?
– И менее наглядное? Не мог, потому что это в моей натуре.
Не видя смысла спорить, я наклонилась к столу за капустой. Лайри коснулся пальцем моего носа и проговорил на ухо страшным шепотом: