Восход Луны
Шрифт:
– Вот, нехорошая понька, сгубила капусту, жестоко изрубила ее в куски, и сидит, насыщается сочными хрустящ-щ-щими листиками.
Давясь смехом и пресловутыми листиками, я несильно пихнула копытом в грудь человека:
– Да поняла я уже, хватит шутить, а то после тебя есть спокойно не смогу, на каждое яблоко буду смотреть как на жертву. К тому же, у капусты роль в мире такая - быть пищей для пони.
– У антилопы тоже роль такая - быть мясом для льва.
– Сдаюсь, - обернувшись к Лайри, примирительно подняла передние ноги, и для пущей убедительности развела крылья.
– Но на вопрос мой
– Про негативное отношение?
– Да.
Лайри оперся локтем на стол. Отвечал он неторопливо, задумчиво, тщательно подбирая слова. Должно быть, не хотел как-то задеть мои чувства:
– Условно зоофилов можно поделить на две категории. Первая и, к сожалению, самая большая - безответственные. Желающие только поиметь, получить удовольствие и все. Для них животное - просто игрушка, с которой можно грубо развлечься и бросить. Как правило, это недалекие люди с низкими интеллектом и самооценкой.
– И человек, неволивший меня, как раз из этих, безответственных.
– Да, - Лайри плотно сжал губы, наверное, вспоминая неприятное.
– Он даже кормил тебя лишь затем, чтоб ты не сдохла и ему было с кем развлекаться.
Хотя Лайри носил свободную одежду, я заметила, как вздулись мышцы на шее, груди и руках. Желая успокоить, погладила крылом его плечо.
– Первых ты описал, а вторые?
– Заботливые. Это люди с ясным умом и высоким уровнем душевного развития. Образованны, знают психологию, ценят чувства. К животным относятся как равным себе существам, без самовозвышения а-ля «царь природы». Им не свойственно получать удовольствие через подчинение и унижение других, они ценят жизнь, свободу, возможность выбора. Чувства и мысли своих четвероногих друзей понимают интуитивно, боль и страдания зверей воспринимают как свои. Животным дарят прежде всего внимание, дружбу и любовь, а потом уже все это может перейти и в секс. И, опять же, никакого насилия.
– Не трудно понять, что ты относишься ко второй группе. Верно?
– Да. Может быть, меня можно назвать зоофилом, потому что я люблю тебя, забочусь о тебе, ценю тебя как личность. И это при том, что формально ты - животное. И полностью зависишь от моральных «рамок» человека, с которым вынуждена находиться рядом. От его воспитания, настроения, произвола и желаний.
Не отводя взгляда, Лайри охватил мою голову ладонями, поглаживая щеки.
– Луна, я даже не представляю, как бы ты жила, если б оказалась у обычного человека, который не интересуется животными…
– Могу предположить: по меньшей мере, меня хотя бы кормили, я смогла залечить раны и поправиться физически. Жила в не столь комфортных условиях. Возможно, на меня не обращали внимания, или со мной пытались как-то общаться. Но я оставалась бы той же высокомерной, надменной, холодной кобылой, что и раньше. Лайри, твоя любовь отогрела мне сердце, я очень благодарна за это.
Он кивнул.
– Что ж, я услышала почти все, кроме причины негативной реакции на зоофилов.
– С причиной все просто: «безответственных» осуждают и презирают, ибо своими действиями они заслуживают осуждения и презрения. А о «заботливых» почти ничего не знают. Оттого и вот такое одностороннее, изначально неверное суждение обо всех зоофилах как о плохих личностях. Людям легче рассуждать о чем-либо, видя лишь одну
Лайри поцеловал мой нос - я чудом сдержала чих. И обняла любимого, выражая признательность за все, сделанное ради меня.
***
[ Лайри ]
Я чмокнул Луну меж ноздрей, отчего она тотчас зажмурилась и ее нос забавно сморщился «гармошкой». Принцесса была падка на обнимашки: однажды перестав чураться, Луна тискала меня при каждом удобном случае. Особенно мне нравились ее объятия крыльями - будто тепло окутывающее мягкое облако.
– Есть еще один вопрос тебе лично, - прошептала она, склонившись к уху.
– Но я чувствую, что ступила на болотистую почву, и не уверена, желаю ли слышать ответ.
– Раз у меня «день вопросов», то спрашивай и это заодно, а ответ я, может быть, и не скажу.
Отстранившись и сложив крылья, Луна посмотрела прямо. В глазах читалось любопытство и надежда, с оттенком затаенного страха.
– Ты… хотел бы со мной?
– Запнувшись, пони отвела взгляд.
Я мягко улыбнулся, кивнул:
– Хотел бы, но не буду просить.
– Почему же?
– Уши ее удивленно дрогнули. Я движением руки повернул морду Луны к себе:
– Я не хочу ранить тебя.
– Спасибо. Я знала, ты поймешь правильно. Прости, если я тебя утомила вопросами.
– Ничего. Такие беседы - отличный способ изучения и познания себя и других.
Добавил в борщ перца и соли, перемешал, вернулся за стол.
– Разделение, что я описал, условно: «безответственного» человека при должном подходе можно попытаться перевоспитать в «заботливого», если он не вконец зачерствелый и желает развиваться.
– Это доказывает, что не все так плохо и однозначно, как может казаться на первый взгляд. А возможно ли обратное - из заботливого стать безответственным?
Задумчиво урча, я почесал усы.
– Трансформация личности штука сложная и непредсказуемая. Я могу сказать только за себя: нет, нельзя. Это как с горой - чем более высокую вершину ты покорил, тем прекраснее открывается мир вокруг тебя, и тем больнее падать с вершины. Человек, достигший высокого уровня духовного развития, не совершит поступков низкого человека. Ему будет противно думать об этом. Он никогда, даже под угрозой смерти, не опустит свою «планку».
Луна всматривалась в лицо, словно пытаясь прочесть сокровенные строки души.
– Иногда я слышу от людей, что чрезмерно высокомерен, слышу советы, что мне надо быть проще, и ко мне потянутся. Но я игнорирую эти речи, и стою на своем. Ведь «высокомерие» означает в прямом смысле высокую меру, высокую «планку» личного развития, высокую цену личности. Вопреки поговорке: «По себе не судят», я всегда оцениваю человека по себе, по своей шкале ценностей, и редко ошибаюсь. Мне не нужно, чтоб ко мне тянулись все подряд. Пусть я буду одинок, чем в окружении посредственных людей. Пусть у меня будет один друг, но в котором я буду уверен всегда. Пусть до меня дотянутся немногие, но лучшие и я буду дорожить их дружбой. Пусть меня искренне понимают и ценят единицы, чем поддакивает безликая толпа. Я предпочту быть с теми, кого считаю достойными своего уровня духа.