Восход погибшего мира
Шрифт:
Посвященного сбивало с толку в Агасфере всё, от манеры поведения, до пренебрежительного тона по отношению к нему. Так говорят с глупыми детьми, когда те порядком надоели взрослым.
— Нет, — всё же честно признался Посвященный, — за последнее время наша магия существенно ослабла, мы не прибегаем к сильным заклинаниям, а те что в состоянии использовать, больше похожи на фокусы.
— За последнее время? — Агасфер презрительно засмеялся. — Следовало сказать за последние семьсот лет. Так вы просто читали про сильные заклинания в своих древних покрытых пылью и крысиным дерьмом свитках и лишь воображали
Посвященный вскинул голову, старик начинал злить его — Не испытывай судьбу.
— Иначе что? — Агасфер пристально смотрел на Посвящённого. — Ты своим куриным разумом до конца не понимаешь сложившейся ситуации? Сам же признал, едва я появился в городе, магический свет башни ожил. Так собери остатки разума и пусть он выдаст правильный ответ, кем я могу быть, — голос Агасфера угрожающе разносился, отражаясь от стен и попадая в алый свет заставлял вспыхивать ярче. — Тогда поймёшь, не стоит бравировать передо мной тем, что сумел воспользоваться парочкой простых заклинаний, перетащив сюда.
Ройг ощупывал холодные поверхности зеркал, никакого тайного прохода нет. Тогда решил идти по самому простому пути. Хотел разбежаться и проломить одно из них. Но сделав пару шагов, спиной упёрся в зеркало стоящее позади.
Странно, подумал Ройг, разве тут не было больше места? Он уверен в этом. Отшагнул в сторону и лоб ткнулся в прохладную отражающую поверхность. Ещё секунда и повернуться уже нельзя, зеркала плотно обступили его.
Ройга это начало выводить из себя, ярость разгоняла кровь горячим потокам по венам.
Раздался смех. Ройг повернул голову на звук и провалился, он прошёл через зеркало и вновь очутился в точно таком же месте. Опять стоял посреди комнаты в окружении чёрных зеркал. Отражения насмешливо смотрели на него, кривя губы в издевательской усмешке.
Ройг подошёл к отражению, оно продолжало держать ладонь на прежнем месте, Ройг не долго думая, поднёс свою. Пальца в отражении цепко ухватились на неё и потащили на себя. Ройг упёрся и начал тянуть в ответ, а затем забрав силы, рванул на себя. Отражение вылетело из зеркала, да только сам Ройг оказался по ту сторону. Они продолжали держаться друг за друга, а Ройг по ту сторону зеркала посмеивался над ним.
— Кто ты? — спросил Ройг, совершено не испытывая страха.
— Кто я? — зловеще протянул тот Ройг и приблизившись к поверхности зеркала добавил. — А ты присмотрись получше.
Ройг в этом не нуждался, и так понимая, перед ним его точная копия, выделялись разве что глаза, будучи чёрными, они буквально пылали мрачным демоническим огнём.
— Узнаёшь?
— Ты похож на меня, но кем являешься на деле?
Отражение расхохоталось, звук смеха гулко отлетал от зеркал и усиливаясь, громыхал падающими со склона камнями.
— Похож? — отражение отпустило ладонь и подняло вверх руки, показывая обнажившиеся оковы с рунами друидов. — Это тоже похоже?
Ройг протянул руку, она прошла через зеркало и пощупал их, привычный холод неприятно ожёг кожу.
— Они сделали это, лишив сил и забрав свободу, — зло говорило отражение. — Разве не помнишь?
— Нет.
— Я помогу, — отражение отшагнуло назад, — иди
Ройг последовал за ним, чёрные зеркала расступились, явив яркую сочную картину. Поле поросшее зелёной травой, высился холм, на нём каменные монолиты серого цвета, расставлены полукругом, а посреди алтари. Несколько голых мужчин связанных по рукам и ногам рычали и метались дикими зверьми. Среди них Ройг узнал себя. Пелена на глазах, искажённое судорогой лицо, ревел словно медведь, силясь разорвать путы. Над ними склонили друиды в одеждах осенней листвы, заунывно читая заклятия. В это время находящийся поблизости кузнец торопливо стучал молотом по наковальне, выковывая на браслетах руны. А в стоящей поблизости печи с малиновым жаром, плавился металл. Помощники сноровисто выливали его в глиняные формы и не давая толком остыть, сразу бросали в воду. Шипение и хлопки возвещали о том, что температура спала и достав заготовку из ведра щипцами, передавили вспотевшему кузнецу.
А затем эти оковы надевались на руки ноги связанных мужчин на алтаре, и те тотчас успокаивались. Настала очередь Ройга.
— Будь ты проклят Ройг, — выкрикивал в сторону высокого друида, — ты обещал, ты предал нас!
— Я спасаю нас, — спокойно ответил тот, наблюдая за пленником, путы настолько врезались в кожу, что начали разрезать её, орошая алтарь кровью. — Ваш тёмный дар ещё послужит, в который раз.
После этих слов нацепили оковы и ошейник, мужчина обмяк, взгляд стал пуст, лицо ничего не выражало, и пленников спихнули в каменные саркофаги, закрыли тяжёлыми неподъёмными крышками.
Друиды завывая, завершали читать заклятия.
— Почему они предали нас?
Отражение усмехнулось с демоническим блеском в глазах — Предали? Они защищались от нас.
— Что?
Картина изменилась, сейчас Ройг находился на поляне среди леса, несколько хижин, и куча трупов среди них.
— Не помнишь? — отражение стояло рядом и шептало на ухо. — Это твоих рук дело.
Ройг приблизился, среди тел узнало одно. Рыжеволосая женщина, в неподвижных зелёных глазах застыла печаль. Перед смертью она не испытывала страх, она жалела того, кто нанёс губительный удар. Рядом с ней окровавленные детские тела, совсем крохи.
— Это наша семья, — отражение ухмыльнулось, — и эту ждала смерть.
— Эту? — прошептал Ройг, в сознании промелькнул просвет, вернувшиеся воспоминания подтверждали слова существа из зеркала.
— Были и другие, и участь у всех одна и те же, — кровожадная улыбка растянулась на лице отражения. — Они мешали нам ощущать подлинную свободу. А для нас это, — отражение протянуло руку с невесть откуда взявшимся мечом, — нести смерть.
Глава 12
Мафусаил оставался стоять на месте, позади сонно фыркали лошади, мучительно соображал, что делать дальше? Бежать? Здравый смысл подсказывал только такой единственно правильный выход, Агасфер и Ройг сумеют о себе позаботиться. Но опасался спроса за Лидию. Он не забыл, ради чего старик оставил его в живых, верно служить, иначе….
Здоровяк невольно содрогнулся, в памяти всплыли образы тех детей, и чёрная пелена на их глазах. Из них вытянули душу, превратив в нечто отвратительное, неживое и не мёртвое.