Восход

Михалков Игорь

Нас разбили на кластеры и социальные единицы. С начала времен нам навязывают идеологию соперничества и вражды между этими единицами, не позволяют объединяться даже родственным народам и национальностям.

Мы знаем свои права, но в то же время не имеем никаких прав. Все это – порядок, справедливость, свобода, честь, партнерство, независимость, благосостояние, равноправие (особенно – равноправие!) и многое другое – красивая фикция. Свободного человека нет на этой планете, есть только подневольные наивные дураки, почитающие ценности, которых не существует.

Мне больно об этом говорить. Еще больнее осознавать, что мои слова истинны. Нет больше другой

правды, нет других теорий. Я знаю доподлинно, поскольку окунулся в историю намного глубже всех ученых, вместе взятых. Наши верования, надежды, мечты и даже быт всего лишь иллюзия, не позволяющая нам, словно взбесившемуся скоту, удариться в панику и снести заграждения скотобойни. Ирония в том, что заграждений перед нами не существует. Их нет, потому что нет и выхода. Мы заперты на маленьком шарике, еще недавно казавшемся нам бесконечно большим. Наша планета суть обыкновенная ферма, на ее необъятных территориях размножаются пищевые ресурсы, которым вместо мешка с зерном и кормушки с сеном задурили голову прогрессом и материальными благами. Здесь живем мы, завоеватели этого мира. Самые сильные хищники этой планеты. И вместе с тем – пища для Тех, кто скоро придет завоевывать нас.

Могли когда-нибудь могущественные ацтеки предположить, что боги в сияющих доспехах принесут им гибель цивилизации? Догадывались ли шошоны или апачи о том, что владельцы «огненной воды» засунут их в резервации размером со спичечные коробки? О чем думали воинственные китайцы, падая на колени перед горсткой англичан в отутюженных кителях?

И что скажем мы, разглядев на подступах к нашему бастиону непобедимого врага, который играючи уничтожит весь наш род?

Сказать нам нечего. Технологически мы далеки от завоевателей, как далек дикарь с каменным топором от тактической ядерной боеголовки. Но если этот самый дикарь успеет поднять топор, то мы не сможем даже огрызнуться – Они имеют средство, способное играючи «отключить» всех нас, превратив человека разумного в неподвижную биомассу, ждущую гибели.

Нас ожидает та же участь, что и бедных шошонов, майя, ацтеков, зулусов. И спасение вряд ли найдется – не в этом тысячелетии.

«Такого не может быть!» – воскликнешь ты. Человек правит этой планетой и будет править.

Нет – скажу я. Не будет больше «Vi Veri Veniversum Vivus Vici [4] », это ложь! Придут более могущественные. Еще более страшные, чем хищники, что живут рядом с нами, поглощая нашу жизнь, – их когда-то оставили, чтобы присматривать за развитием человеческого «стада». Придут те, для кого это «стадо» предназначено.

4

Цитата из трагедии И.В. Гете «Фауст», означает: «Силой мысли я, человек, покорил Вселенную» (лат.).

Их не будет интересовать золото или драгоценности. Им не нужна земля, богатства или слава. Они придут за пищей. И мы падем, как гибли до нас наши далекие предки, склоняясь перед более развитыми завоевателями.

Ирония? Нет-нет. Узнай о том, что есть на самом деле.

Человек – искусственно созданная биологическая единица, чье предназначение весьма неоднозначно. Мы все от мала до велика являемся источниками энергии для более развитых существ. Как принято в пищевой цепочке, когда калории переходят от слабого организма к более сильному, так и мы растворимся под мощью Тех, кто скоро снова вернется.

Каждый день ежеминутно из наших

жил выкачивается жизнь. Она стекается со всей земли, концентрируясь в так называемых Звеньях, и через Ретранслятор переправляется к Ним. Это продолжается не первый год – тысячелетиями нас используют как экзотическую батарейку. Многие циклы, последний из которых должен закончиться в 2012 году, нас «доят» и позволяют нам размножаться, чтобы в итоге уничтожить подчистую. Массово «забить», словно стадо коров, с целью освободить территорию для нового стада.

Однако же давай перейдем от общего к частному. Наверняка мой любознательный сын хочет все узнать и поэтапно разобраться в этой истории, начавшейся задолго до создания человека и оканчивающейся в наши дни…»

Читая, Антон все больше бледнел. Стресс, вызванный массовым убийством жителей деревни, понемногу отходил, но вместо него подступал чистейший ужас перед масштабностью отцовского рассказа. В маленьком дневнике находилось такое, чего нормальный человеческий рассудок не мог осознать без потрясения. Углубляясь, Антон все больше терял связь с реальностью. Ему казалось, что все происходит в каком-то другом мире, где нет промышленности, городов, оружия, систем связи, телевидения, а есть лишь один гигантский загон для жертвенных зверей. Оградой для загона служат не обычные изгороди – целая планета, окруженная космосом, является смертоносной ловушкой для всех ее обитателей.

– Долго там еще? – рыкнул сквозь иллюзорную стену полковник. – Что-то ты замолчал.

– Имейте терпение, – тут же отозвался ученый. – Дайте еще пару минут. Кажется, я уже вплотную приблизился к месту, где спрятан проклятый дневник.

– Хорошо, – согласился Павел Геннадиевич. Он сунул пистолет в кобуру под мышкой и похлопал себя по карманам, видимо, в поисках сигарет. – Даю тебе последний шанс.

– Последний шанс? – удивился Антон, отрываясь от чтения. – Мне послышалось или в вашем голосе прибавилось угрозы?

– Послышалось, – буркнул полковник. – Но рекомендую отыскать бумаги поскорее, иначе…

Он сделал паузу и посмотрел с кривой полуулыбкой на Антона. Ученому на какой-то миг показалось, что силовик видит его сквозь толщу горы. Стало неуютно.

– Иначе что? – превозмогая неприятный холодок в горле, спросил ученый.

«Только не вспоминай о Светланке! Не смей о ней говорить! Не смей, сукин сын!..»

– С голоду помрем здесь. – Полковник соорудил искусственную улыбку. – Ищи.

Антон не понимал, почему его грубый компаньон вдруг изменился и стал еще грубее, чем был. Он чувствовал, что дело не только в желании полковника побыстрее отсюда уйти и даже не в дневнике. Что-то беспокоило. Неуловимое, прозрачное, словно здешние стены, а потому весьма пугающее. Поэтому и засуетился кагэбист недоделанный.

– Дайте еще немного времени, – попросил Аркудов, как можно тише перелистывая дневник.

– Все! – рявкнул Павел Геннадиевич. – Выходи оттуда и неси сюда бумаги!

– Я еще не… – сказал было Антон, но запнулся.

В руках полковника виднелась та самая маленькая коробочка, которую он недавно подарил ученому, а потом отобрал, ссылаясь на меры безопасности. Теперь Аркудов знал, что высокотехнологичная безделушка вряд ли принадлежит гению человеческих инженеров, скорее всего ее разработали те, кого отец называл «Они». Проклятый широкополосный сканер, позволяющий заглянуть сквозь толщу стен! Машинка «смотрела» на несколько метров, поэтому не оставалось сомнений, что на маленьком мониторе полковник видит перед собой Антона с дневником руках.