Восходитель
Шрифт:
Аминь! кричало застолье.
Ответный тост со стороны жениха произнес тамада. Ваша девочка из хорошей семьи. Мы это знаем, мы это ценим. Она не последняя в вашем роду, и мы надеемся, что она будет не хуже других. Мы со своей стороны постараемся никогда ее не обижать и не укорять никаким дурным словом. Мы готовы терпеть любые лишения, лишь бы у нее всегда был достаток. Мы даже готовы умереть с голоду, лишь бы она была сыта. За счастье молодых!
Аминь! кричало застолье.
...Миша не застал Надю в Терсколе. На почте до востребования его ждало письмо. «Я узнала, что ты женишься. Поздравляю. Каи обидно и глупо все получилось. Прощай». Потеря всегда горька. Вначале он заметался, ему хотелось бежать,
Он вернулся в Сванетию. С тревогой и волнением шел через селения в Лагами. По ироническим взглядам земляков он понимал, что дома произошло то, что и должно было произоити.
Я поступил так, как требуют наши законы, - жестко сказал Виссарион.
Законы, законы... Вы все ослепли от этих законов, взорвался Миша.
Его слова обидели Виссариона. Он стал кричать так, что все домашние постарались скрыться с глаз долой: Только Като осталась на веранде. Законы тебе не нравятся?! Они плохи только для плохого человека. Сказать, что плохие обычаи, все равно, что сказать - плохой народ. А разве это так? Разве у нас не в почете труд, разве мы не презираем роскошь, разве забыта у нас чья-то могила? Молчишь? Ты встречал у нас хоть одну гулящую женщину? Ты видел у нас хоть одного нищего, бездомного, одинокого, забытого миром человека пусть он будет стар, дряхл или болен? Нет у нас такого человека. Ты видел у нас хоть одного брошенного ребенка? Нет у нас таких детей. Ты видел у нас хоть одного пьяницу, валяющегося под забором? Не видел и не увидишь. Где еще есть место на земле, чтобы так уважали стариков, как у нас? Где еще есть такие места, чтобы люди так помогали друг другу? Народные обычаи плохи!? Не может народное быть плохим. Я поступил так, как требуют правила. И ты должен почитать эти правила превыше собственных желаний и даже жизни. Като, подойди сюда. Возьмитесь за руки, дети...
Миша провел день, как в бреду. В сравнении с той свободой чувств, которую он встретил в лагере, сванские старомодные обычаи казались ему сущим адом. Он был уверен; что над ним совершилось насилие. Лучше бы его поймали, уговорили, привязали бы к стулу. Ну что это за свадьба, если нет жениха? Люди смеются. «Не признаю я такой свадьбы, не признаю!»
...Спальня молодых. Он лежал, как в прострации, глядя в потолок. Вошла Като. Конечно, она ни в чем не виновата. Кругом виноват только он. Сейчас они проведут вместе ночь, разрешенную, освященную всеми законами, и будет поставлена скрепляющая печать под тем, что совершилось. Он вдруг почувствовал, себя опутанным сетями, из которых уже не вырваться и которые не порвать. Волна отчаяния захлестнула его душу, и он, как невменяемый, сорвался с постели и бросился бежать. Он бежал по снегу через огороды-в трусах, майке, босой бежал от женщины, которую еще недавно так пылко любил. Упрямый, протестующий, гневный, он бежал в Верхний Лехтаги, древнее гнездовье хергианцев, в дом старика Николоза. Этот дом казался ему в ту ночь последним пристанищем, где можно было укрыться.
Вскоре он ушел за хребет на северную сторону. Он покинул Сванетию, землю суровых законов и предрассудков, чтобы никогда, как он полагал тогда, не вернуться. И он действительно много лет не жил в Сванетии, заходя домой лишь на короткое время.
У него не оставалось ничего, кроме гор. Он видел в этих огромных белых вершинах, к которым всегда тянулся, своё единственное утешение.
Глава II. НОВАЯ ЗВЕЗДА
Любимец "Металлурга"
Михаил Хергиани вступал в альпинизм,
Мише хотелось сразу развернуться. И он действительно развернулся, выиграв в сезоне 1952 года звание чемпиона ВЦСПС по скалолазанию (в связках)
Новый стажер удивлял всех изысканной вежливостью. Кто-то из инструкторов сказал:
Ты с нами проще, Миша, мы здесь все работяги.
Действительно, почти все инструктора лагеря были рабочие металлургических предприятий Днепропетровска, Москвы, Тырныауза и других мест народ здоровый, веселый и, что более всего нравилось Мише, очень дружный.
Впрочем, симпатии были взаимными. Этот горец о черными усами и пышной шевелюрой, одетый в широкие мешковатые брюки и такой же мешковатый пиджак, сразу пришелся ко двору. Лагерь тогда не имел подъездов, все продукты, снаряжение доставляли из Баксанской долины на ишаках; и в выходные дни инструктора брали ломы, кирки, лопаты, топоры и пилы и отправлялись строить дорогу. Миша с охотой включился в работы, сразу заслужив репутацию человека трудолюбивого. К тому же он был одержим горами здесь это тоже высоко ценилось.
Стажировка не казалась трудной. Инструктор брал на себя теоретическую часть, Миша показывал новичкам приемы лазания, страхоки, вязки узлов. Но едва заканчивался учебный цикл с обязательным восхождением на Гумачи или на Тютю-Баши и начинался пересменок, он сразу устремлялся на квалификационные восхождения:
В сезоне 1952 года он выполнил второй разряд. Не стояла на месте и тренерекая работа: закончив стажировку Миша получил звание младшего инструктора.
После первых спасательных работ авторитет Хергиани стал быстро расти.
*** получили от группы, шедшей на джайлык с юга. При спуске с вершины сорвался Виктор Скотекий. Миша пошел на спасработы с головным отрядом: не мог оставаться не у дел, если кто-то взывал о помощи. Так он был воспитан сванской жизнью, где взаимовыручка возведена в степень закона.
Вышли ночью. С восходом солнца достигли места аварии. У Виктора была ушиблена нога и, похоже сломаны ребра. Предстоял спуск по крутому снежно-ледовому склону. Пострадавшего усадили в рюкзак-носилки.
Миша взвалил на себя ношу и стал спускатьея с верхней страховкой. Потом его сменили. Так, попеременно неся раненого, спасгруппа двигалась вниз. Во время одной из пересадок кто-то крикнул: «Камень!»
Огромная плита грузно и лениво переваливалась по склону. Вскоре она разогналаеь и покатилась на людей. Снежные брызги летели во все етороны. Что делать? Можно, конечно, в последний момент отскочить и увернуться, но как бросить раненого?! Тогда Миша лег и прикрыл Виктора своим телом. Плита пролетела в метре над спасателем, обдав его холодом. Он еще не сделал ни одного мало-мальски стоящего восхождения, но в ущелье уже говорили о нем: отличный парень, этот Хергиани.
Его работоспособность удивляла. Он взял за правило подниматься на час раньше других. Только работники кухни могли видеть, как он бегал, делал зарядку, ходил на руках. Потом подолгу лазил на скалах.
«Алеша Джапаридзе начал заниматьея альпинизмом слишком поздно, в тридцать лет. Я начал раньше. Это хорошо»,
Чуть ли не с первой смены инструктора присматривались к приезжающим альпинистам, выбирали-хороших скалолазов. Лучших, несмотря на окончание срока путевки, оставляли в лагере. Готовились к всесоюзным соревнованиям в Ялте.
Первые официальные соревнования по скалолазанию, в которых выступил и которые выиграл Миша, проходили между лагерями-соседями «Химиком» и «Металлургом». И хотя масштаб их был невелик, он гордилея врученной грамотой. Это была его первая победа в скалолазании.