Восходитель
Шрифт:
Тяжкий урок
В первых числах сентября 1956 года в Адырсу стали приходить тревожные вести о спасательных работах на гребне пика Щуровского. Вскоре в «Металлург» пришла радиограмма группе Хергиани срочно прибыть в ущелье Адылсу и принять в них участие. Из группы в горах оставались Мурзаев и он сам. Хорошо, что в соседнем «Химике» находился Шалва Маргиани, сразу согласившийся включиться в дело. В лагере «Шхельда», Куда их доставила старенькая полуторка, к ним присоединился Иосиф Кахиани.
Первые подробности. Два альпиниста Владилен Семакин и Юрий Савельев поднимались по северному
Со вторым эшелоном спасателей, с разрывом в сутки, двигался начальник спасотряда лагеря «Баксан»: Константин Сизов. Наткнувшись на стоянку разрядников, он отругал их за нерешительность и возглавил движение по гребню. Однако более сильный заряд непогоды заставил спасателей вновь остановиться.
Две ночи и день пережидали они буран. Из порванных палаток спасатели вынуждены были перебраться в наспех вырытую снежную пещеру. Тут уж было не до спасания, самим бы остаться целыми. Часть разрядников первого эшелона совсем раскисла. Сизов принял решение отступить. При спуске с перевала Ложный Чатын спасотряд попал в лавину. Сизов и врач Константин Горелов погибли.
Один из спасателей обморозился.
С момента первого сигнала о беде прошло, наверное, около недели.
Почему поздно вызвали нас?
– спросил Миша. Никто не думал, что так сложатся спасработы. Новая четверка спасателей спешила вверх.
В лагере, расположенном на срединной морене, Миша услышал рассказ о Горелове. Падая с лавиной, он получил двойной перелом позвоночника. Единственное спасение при такой травме неподвижность. Но разве мог он, врач, позволить себе такую роскошь, когда рядом могли быть, раненые. Волоча отнявшиеся ноги, превозмогая боль, он ползал по лавинному выносу, откапывая товарищей. Врач понимал: в создавшейся ситуации он главная фигура;
Вы готовы идти на гребень в такую крутоверть?
– спросил руководитель спасработ. Приказать вам никто не может.
Мы выходим, ответил Миша.
Вот уже несколько дней потерпевшие не подавали никаких сигналов. Крики их больше не доносились в ущелье. Живы ли они, никто не знал. Предположительное местонахождение под Пальцем, может быть в провале? По крутому склону, с которого скатилась роковая лавина, четверка поднялась на перевал Ложный Чатын. На шквальном ветру с трудом удалось установить палатку. Ночью ветер стих мороз и звезды. Солнечное утро предвещало удачу. Однако после крутого подъема у первых гребневых скал под ногами побежала поземка. Погода портилась, и вскоре вновь бушевал ветер. В жуткую пургу, когда крупа до крови секла щеки, спасатели пробились через частокол жандармов, прошли за Палец и достигли провала. Никаких признаков живого. Снежный саван по крывал скалы. Стали кричать, звать. Никакого ответа. Принялись копать снег. Он был глубокий, до полутора метров. Где они? Где искать? Может быть, попавшие в беду альпинисты в отчаянии решились на последнее: начали самостоятельно спускаться вниз прямо с гребня и сорвались? Срыв могли не заметить.
Шесть часов работали
Погода продолжала ухудшаться. Вскоре -их отозвали. С тяжелым чувством спасатели покидали провал. В полной темноте выбрались к Приюту немцев.
В эту кошмарную ночь Миша не спал. Его не покидало ощущение вины. Люди бедствовали рядом, в зоне голосовой слышимости, и их не удалось спасти. Почему его группу вызвали так поздно? Он переживал состояние, близкое к позору. Как можно было спать в такую ночь?! В ту бессонную ночь в нем окрепло убеждение, что настоящий спасатель это человек предельной самоотверженности. Участвовать в спасработах смогут многие, но на смелые действия, когда во имя спасения другого надо рискнуть собой, решится не каждый.
В горах продолжала бушевать снежная буря. С гребней непрестанно скатывались лавины. Горы гнали вниз людскую колонну, несущую в себе несостоятельность и бессилие. Внизу придется отводить глаза в сторону и объяснять: да, не смогли, да, не сумели, стихия взяла верх. И лишь на следующуй год нашли погибших восходителей. Они лежали в заваленной снегом «здарке» выше провала. Один из них не имел травм и мог с помощью веревки спуститься вниз. Но он не оставил товарища. Их похоронили вместе одна судьба, одна могила в сосновом бору напротив лагеря, откуда они вышли.
В Абалаковской команде
«С 1957 года я навсегда перешел работать в лагерь «Шхельда» начспасом».
Приглашение в «Шхельду» он получил после спасаловки на пике Щуровского, но решение о переходе принял не сразу. Предложение было заманчиво по многим причинам. «Металлург» работал только летом и имел длинный межсезонный простой, а если нет работы, то нет и зарплаты, а надо на что-то жить. С другой стороны, приглашение в «Шхельду» по сути приглашение В абалаковскую команду, а это большая честь. Абалаков имел зоркий глаз на талантливых альпинистов. Кроме того, «Шхельда» обещала в ближайшие два года квартиру в Нальчике. О своей крыше над головой мечтает каждый скиталец.
Приглашение в «Шхельду» получил и Иосиф Кахиани, с которым Миша успел подружиться и сейчас был не прочь посоветоваться. Вообще советоваться очень сванская привычка. За советом готовы идти к кому угодно и куда угодно, хотябы два-три слова услышать. Ну, а если нет поблизости человека, сван снимает свою шапку скорлупку, кладет ее перед собой и ведет разговоры с ней. Лишний раз подумать никогда не мешает.
Иосиф был старше на десять лет, многоопытнее, рассудительнее и, что особенно нравилось Мише, всегда давал хороший ответ.
Лучшая союзная команда, твердая зарплата, квартира, сказал Иосиф. Надо переходить в «Шхельду».
С грустью отпустил «Металлург» своего любимца, понимая, что его уход был вызван жизненной необходимостью.
В «Шхельде» Миша познакомился с Абалаковым, приехавшим в лагерь в конце июня, и уже во время первого разговора почувствовал, что понравился этому человеку.
Третье десятилетие имя Виталия Абалакова гремело в альпинизме. Особенно сильными были его послевоенные восхождения. Что ни сезон, то рекордное достижение. Откуда в нем, неболышом и щуплом на вид, такая мощь?