Восхождение богов
Шрифт:
— Почему это место трогает тебя не так сильно?
Король пожал плечами. Его догадка была хуже любой правды, поэтому он не стал её озвучивать. Акрош догадался сам.
— Потому, что твои шрамы старые. Потому что я могу не выжить, если мы вернёмся назад. Я понял, куда мы попали. Это место… принадлежит мертвецам. Я видел их всех. И друзей, и врагов. Бесконечный покой, куда мы попадём, когда умрём.
— А мы угодили в него живыми, — Ник беспрестанно оглядывал небо, пытаясь вновь увидеть то невидимое существо, что преследовало их последние неизвестные часы их пребывания в этом капкане смерти. —
Акрош тускло посмотрел на него. Он не стал говорить Нику, что эффект от удара почти прошёл и он вновь слышит зовущие голоса мёртвых. Не стал говорить, насколько маняще они звучат.
* * *
Ник размышлял над одной загадкой — чем отличаются грёзы от смерти?
Это место сильно напоминало бездну грёзы. Здесь так же видны эфемерные тени близких, далёкий материнский голос, зовущий его в летнем лабиринте, чтобы показать гнездо трясогузки. Отцовское дыхание за спиной, молодецкий хохот Рупера, сбросившего с плеч тяжкие годы и вновь сигающего в человеческом виде с самой высокой башни дворца, чтобы только в последний момент отрастить крылья и пролететь в полузверином облике над столицей, поражая горожан причудливым видом.
При желании и, если сощуриться, можно даже увидеть то, чего совсем не ждёшь. Потаённое, запретное, доступное только мертвецам. Ник намеревался воспользоваться возникшим шансом.
— Акрош, ты как? — отряхивая песок с колен, спрашивает он, а затем сильно бьёт по плечу заснувшего товарища. Тот аж подскочил, хлопая глазами, недоумевая, где находится.
— Видимо, сами мы отсюда не выберемся. Нужна помощь, — говорит король в ответ на немой вопрос. — Ради этого придётся ввязаться в опасную авантюру. А чтобы я окончательно не усох и не развалился как песчаная скульптура, ты будешь сторожить мой сон.
— О чём это ты толкуешь? — подозревая крайнюю пакость покосился на него маршал.
Он украдкой ощупывал шею, поражаясь её сухости. В чувство его привела не боль, а скорее лёгкая дезориентация от толчка. Мужчина всё больше утрачивал связь с миром живых. В голубоватом мертвецком сиянии его одежда уже почти не имела цвета: оглядывая лацканы брюк и ворот рубашки, Акрош отмечал, как быстро сереют вещи, а песок вплетается в структуру нитей, замещая ткань. Чтобы быть ближе к телу. Чтобы добраться до нутра.
— Я собираюсь поискать Карга или Клэрию. Кому как не им знать, что такое смерть и как можно от неё улизнуть. Планирую выяснить, есть ли способ убить Ктуула и остановить вечных. Твоя же задача следить, чтобы я не погрузился слишком глубоко. И для этого будешь резать мою плоть, добывая кровь. Это место не терпит жидкости и так вышло, что кроме слюны и крови у нас больше ничего нет.
— Я не ослышался? Ты хочешь, чтобы я резал тебя, чтобы ты не превратился в песок? Ты хоть понимаешь, как это звучит?! — осипшим голосом вопрошает Акрош, а Ник опускается обратно на песок и даже ложится в него.
С момента как они попали в это место, почва под ногами измягчилась, становясь пустыней, полной мягкого
Ленивый ток мыслей под вялое бормотание Акроша уносил короля дальше от этих мест, отправляя туда, куда он так жаждал попасть при жизни.
И когда в следующий раз Ник открыл глаза, то перед ним оказалась высокая горная круча, у подножия которой раскинулся многоярусный дворец с флюгерами и остроконечными башенками. От высоты скал захватывало дух, небо переливалось синевой с белой поволокой и вверх взлетали шумные ласточки, наперегонки гоняясь друг с другом.
Приложив руку ко лбу, заслоняя свет ослепительного солнца, он увидел, как открываются врата дворца, и на пороге возникает пара лошадей с всадниками.
— Вот я и нашёл вас, — прошептал Ник, опуская ладонь.
Глава 11. Клэрия
Никлос
Добраться до замка оказалось сложнее, чем он думал. Это место плотнее пустоши, воздух насыщен вкусом, а окружавший его лес, сочными красками жизни. Даже его собственное тело вернуло себе тяжесть костей, давление в венах и сопротивление движению. Вернулись неизбежные спутники жизни — голод, лёгкая жажда, дискомфорт от самых незначительных мелочей таких, как камешек, застрявший в ботинке.
Всё это придавало свежесть чувствам, ощущениям. Напоминало, чего он лишился, пролетев через портал. Воспоминание о бесконечной пустыне омрачило хорошее настроение и Ник устало вздохнул. Телом он всё ещё там, среди песков, медленно, по песчинке, теряет реальную живость духа. И если он задержится здесь, то уже никогда не сможет вернуться домой.
Добравшись до моста, идущего через обрыв, он остановился напротив высоченных ворот, увенчанных зубчатыми шпилями. Прислушавшись, король обратил внимание, насколько здесь пустынно. Словно эта многоступенчатая крепость давно заброшена. В ней не ощущалась искра жизни. Пытаясь привлечь к себе внимание, он многократно стучал в кованные двери, кричал на все лады и только горное эхо да карканье далёких птиц было ему ответом.
Ник не знал, сколько времени провёл на невысоком бортике моста, ожидая хозяев замка, раздумывая, не отправиться ли ему на поиски. В конце концов, он решил остаться, понимая, что это место схоже с миром грёз, в котором легко заплутать, особенно без сопровождающего.
В момент, когда его терпение иссякло и он намеревался нарушить собственное решение, из густого леса донёсся топот копыт и на подъездной дороге возникли два силуэта. Приблизившись, он сумел разглядеть молодую женщину, по-мужски сидевшую в седле, а рядом с ней черноволосого юношу с излишне пухлыми губами и добродушным лицом.
Оба неотрывно глядели на непрошенного гостя, и если лицо мужчины выражало вежливый интерес, то его спутница помрачнела, сухо поджав губы. К их седельным лукам привязаны куропатки, а за спинами торчат мощные арбалеты, один из которых женщина тотчас выудила и весьма сноровисто зарядила, направляя прямо на него.