Восхождение богов
Шрифт:
И когда закончилось головокружение перехода, а дым портала рассеялся, я осознала, куда вернул меня предатель. Вокруг вздымались волны шторма, занося на открытый балкон крепкую пену и солёные брызги. Порывы ветра норовили опрокинуть на пол, а проливной ливень слепил глаза и так ослепшие после перехода от тьмы к свету. Я пошатнулась, отпущенная магией Томара, подкосились ноги, и я упала вниз, обдирая колени и локти.
Протянутая рука подняла обратно наверх, но тот, кто её протянул, завязал мои внутренности в болезненный до икоты узел. Я узнала его, хоть кроме снов, вживую и не видела никогда
На меня с заботой и радостью глядел Ктуул Великий. Вечный. Учитель Клэрии. Мой злейший враг и обманчивый друг.
— Рад снова встретить тебя, Селеста. Идём, нам столько всего предстоит ещё сделать вместе!
Глава 10. Мир мертвецов
Никлос
Темнота будто звенела в ушах, поглощая звуки, так что даже собственное дыхание казалось неправдоподобно громким, с хрипотцой, в которой отражался прерывистый стук сердца. Это сильно напоминало катакомбы, в которых будто в прошлой жизни Ник бродил вместе с Артом в поисках средства против песчаных демонов с той лишь разницей, что тогда они знали, куда идут и откуда пришли. Тогда у них был запас провианта, магические лампы и подходящая одежда. Они могли вернуться в любой момент и вперёд их гнала жажда подвигов, желание показать себя.
Теперь всё иначе.
Они не знали, куда попали, не знали, куда идти и как вернуться домой. И у них ничего не было. Нырнув в портал, мужчины кубарем пролетев по земле, превращаясь обратно в людей, да так и застряли на месте, понимания, что на этом для них всё закончилось.
— О чём ты думал, когда привёл нас сюда? — с жутким скрежетом спрашивает Акрош, разражаясь лающим кашлем, мужчину давила нестерпимая боль в горле, он едва мог дышать нормально и попытка говорить обернулась новой мукой. Маршал подавил стон, уперев руки в бока, а потом и вовсе опустился на землю, на ощупь пытаясь определить, что она из себя представляет.
Песок. Каменная пыль? Прохладная и абсолютно однородная. Без камешков или травинок. Не пойми что! Как и воздух, начисто лишённый вкуса. Безветренный. Пустой.
— Я надеялся, что портал сработает и зашвырнёт нас подальше от Ктуула. Что мы успеем пронзить пространство до того, как он последует за нами. В противном случае, наша песенка была бы спета! Ума не приложу, как он так быстро нас отыскал, — Ник устало выдохнул.
Сражение, а потом и гонка, дождь и ошеломляюще стыдливый страх оказаться вновь пойманным сломили короля. Он никак не мог собраться обратно.
— Что же, ты не угадал, — вновь заходясь кашлем, ответил Акрош.
Маршал почувствовал на руке что-то мокрое и понадеялся, что это слюна, а не кровь, но отчётливый металлический привкус во рту быстро разубедил его в этом. Ему казалось, что вся глотка вплоть до пищевода объята пламенем и теперь раздумывал, чем обернётся его безрассудство. Он запросто мог выкашлять все лёгкие и навсегда утратить голос. Не самая большая потеря, учитывая, как часто его острый язык доводил до беды.
Акрошу почудилось, что он что-то видит. Что-то совсем рядом, яркое как вспышка на солнце. Поднявшись, мужчина, медленно переставляя ноги, отправился к свету, пока не врезался в Никлоса, разразившегося возмущённой бранью.
— Да подожди ты, — проворчал маршал, ощупывая короля, а потом одним махом раздирая на
— Не думал, что и здесь пригодится этот свет, — проворчал Ник, втайне радуясь возможности видеть.
Свет оказался настолько мощным, что они могли осмотреть место, в которое угодили. Впрочем, ясности это не привнесло. Насколько хватало сияния, во все стороны простирались пустые земли. Абсолютное ничто. Никаких ориентиров. И даже когда они, предполагая, откуда попали сюда, прошлись по кругу, ничего не попалось на пути. Портал исчез, как и шанс вернуться назад.
— Значит будем идти куда глаза глядят. Лучше, чем умереть, стоя на месте, — заключил Акрош, почёсывая проклёвывавшуюся щетину.
Он сознательно не смотрел в глаза короля, справедливо опасаясь его гнева в ответ на собственную злость. Сейчас он как никогда далёк от Винелии, и подозревал, что на этом путешествие запросто завершится.
— Не совсем так, — мотнул головой Ник, прислушиваясь к собственным ощущениям. — Куда бы мы не попали, здесь я всё ещё чувствую притяжение ариуса. Будем ориентироваться по нему и впредь.
Так началось их новое путешествие.
* * *
В этом месте не существовало время. Не было искры жизни. Драконы будто провалились в великое ничто, и шагая по бесплотным землям, не сразу догадались, что не испытывают жажды. Как чувства голода или усталости. Они шли молча, заворачиваясь в кокон тишины, как в одеяло, ощущая лишь странную сонливость, за которой не прятался настоящий сон. Отупение, вот что нахлынуло исподволь через тысячи тысяч шагов.
Первым ему поддался Акрош. Он глядел себе под ноги, переставляя их скорее по инерции, чем желая куда-то дойти. В какой-то момент мужчина засмотрелся, как минорно подсвечены его ботинки голубоватым светом, как интересно и в то же время успокаивающе скользит тень, всё больше и больше удлиняясь, тускнея. Помотав головой, он очнулся, сообразив, что застыл на месте, а Ник даже не заметил этого, продолжая тупо идти вперёд, ведомый неизвестным магнитом.
Акрош скоро нагнал его, и принудил себя внимательно следить за собственным шагом, чтобы вновь не задремать, поддавшись царившему вокруг однообразию. Однако, когда Ник замер, наклонив голову набок, мужчина проморгал это событие и сам остановился только когда свет стал едва освещать путь. Это было как ушат воды за шиворот, его пробрал ледяной холод, и он опрометью бросился назад, чтобы растормошить Никлоса:
— Не спи, морвиус тебя побери! Это место усыпляет нас! Словно забирает жизнь, превращая в пустоту! — закричал он в ответ на тупое выражение королевского лица. Осмысленность вернулась не сразу.
— Значит, вот что это такое. Ни еды, ни воды, ни воздуха, ни света. Бесконечная тьма, от края до края. С каждым разом будет всё сложнее и сложнее выплывать из беспамятства, пока окончательно не сдадимся и не превратимся в песок, — невыразительно и как-то устало ответил король. — Блаженное ничто.
Акрош взъярился и отвесил поистине королевскую пощёчину, звонко пройдясь по шрамам на лице Никлоса, от чего тот взвизгнул от боли и оттолкнул маршала, прижимая руку к щеке.
— Кажется, боль вернула тебе ясность ума, — язвительно проговорил Акрош.