Восхождение к Дао. Жизнь даосского учителя Ван Липина
Шрифт:
В этот момент Ван Липин заметил, что черепаха чуть-чуть повернулась на камне так, чтобы ее голова была по-прежнему точно напротив солнца.
— Патриархи нашей школы учат, — продолжал Чжан Хэдао, — что черепаха за триста шестьдесят лет проходит полкруга превращений, а полный круг превращений она пройдет за семьсот двадцать лет. Тебе предстоит узнать, каковы будут результаты этого полного круга превращений.
Ван Липин почтительно склонил голову.
А Цзя Цзяои попросил Ван Липина внимательнее приглядеться к панцирю черепахи и посмотреть, нет ли в нем чего-нибудь необыкновенного?
Ван Липин посмотрел — узор на панцире и вправду необычный. Вгляделся получше и увидел: узор этот на самом деле не что иное, как
— Тут на панцире Восемь Триграмм изображены! — воскликнул удивленный Ван Липин. — Это само собой получилось или кто-нибудь специально нарисовал?
— Если бы кто-нибудь нарочно нарисовал, ничего удивительного в этом не было бы, верно? — отозвался Цзя Цзяои. — Эта черепаха знает секрет вечной жизни, вот на ней и проступил сам собой узор Восьми Триграмм. Ведь Восемь Триграмм — символ вечности. Ну, а откуда получились Восемь Триграмм на черепахе? Знаки эти рождены законами мировых превращений. Б пространстве имеется шесть сторон; верх, низ, перед, зад, левое, правое. Каждая сторона хранит в себе определенную силу, и вместе эти силы создают мировой порядок. Если добавить к ним влияние солнца и луны, получится в общей сложности восемь сил. Эти силы обозначаются Восемью Триграммами.
Цзя Цзяои бережно взял в руки черепаху, перевернул ее животом вверх и сказал Ван Липину:
— Посмотри, живот у черепахи разделяется на двенадцать частей, которые соответствуют двенадцати «ветвям Земли», двенадцати месяцам, часам и энергетическим каналам тела. В этом есть глубокий смысл. Мы все учимся у старшего наставника, попроси его рассказать тебе об этом.
Услышав слова Цзя Цзяои, Чжан Хэдао подошел к ним и сказал с улыбкой:
— Мы все — ученики этой белой черепахи. Почему бы не спросить у нее самой? Вот и Хань Юй [58] говорил: «Те, кто родился прежде меня, непременно прежде меня узнали о Дао». Давайте лучше спросим у черепахи!
58
Хань Юй — известный ученый-конфуцианец, живший к начале IX века. В данном случае цитируется его сочинение «Речь об учителях».
Чжан Хэдао взял в руки черепаху и вгляделся в pop на ее панцире,
— Даос странствующих облаков все верно сказал, — задумчиво произнес он. — Видно, смута в нашей стране продлится еще несколько лет. Надолго мы в этом месте остаться не сможем, придется нам снова отправиться в странствия.
— А что будет с черепахой? — спросил Ван Липин.
— Она сможет уберечь себя, ее положение не такое опасное, как у нас.
— А все-таки давайте возьмем ее с собой. И у меня будет на одного учителя больше.
— Хорошо, — согласился Чжан Хэдао и вручил черепашку Ван Липину. Отныне среди странников самой старшей стала черепаха, прожившая шестьсот восемьдесят лет. Повсюду сопровождала она даосов-скитальцев и, как бы ни было им трудно, тихо лежала на дне дорожной котомки. Зато на привалах она выползала наружу и наслаждалась отдыхом вместе с людьми. Есть и пить черепаха никогда не просила — видно, она и в самом деле стала бессмертной блаженной, не нуждавшейся в пище.
Спустя несколько месяцев даосы пришли на гору Даньяй, что на севере Шаньдуньского полуострова. Гора эта невысокая, но стоит у самого моря, и почти каждый день ее окутывает густая дымка облаков. Взойдя на гору, хорошо смотреть в рассветный час, как из-за моря поднимается красный диск солнца, разбрасывающий яркие блики на изумрудной поверхности вод.
На вершине горы стоит павильон, который так и называется: Павильон острова блаженных. Оттуда открывается такой прекрасный вид и так приятно овевает лицо мягкий морской ветер, что кажется, будто ты и в самом деле попал в страну блаженных. А у подножия горы видны остатки
Но странствующие даосы пришли на гору не для того, чтобы любоваться памятниками старины или красотами природы. Выбрав укромное место поблизости от вершины, они в уединении и покое занялись медитацией, видя перед собой только безбрежное небо и бескрайнее море. Самый мистический пейзаж в мире!
59
Ши Цзигуан — полководец XVI века, автор классического трактата о военном искусстве. Известен успешной борьбой против японских пиратов, грабивших китайское побережье.
Даосы уселись на землю, закрыв глаза и сконцентрировав волю в нижнем Киноварном Поле. Потом они постепенно открыли глаза, вытянули руки к морю и стали медленно вставать, чуть заметно раскачиваясь всем телом. Невидная со стороны могучая сила изливалась из них на поверхность океана. Чжан Хэдао мысленно читал старинные мантры, направляя движение этой силы.
Белая черепашка лежала без движения радом с Ван Липином, словно ожидая, какие перемены произойдут в море.
Поначалу все было спокойно: лишь легкий туман клубился над мелкой рябью вод. Но вскоре туман сгустился и встал над морем сплошной белой стеной. В этой стене, как на экране кинотеатра, мелькали смутные, текучие образы — горные пики, дворцы, повозки, запряженные лошадьми, люди. Эта смена картин была похожа на нескончаемую череду сновидении.
Даосы сосредоточенно вглядывались в развертывавшиеся перед ними картины, сопереживая сердцем и созерцая умом. Созерцание этого пестрого мира, сотканного из бесплотного тумана, и в самом деле напоминало развертывание живописного свитка. Вот порыв ветра взвихрил туман — и из молочной пелены вдруг проступила отвесная скала, через мгновение скала рухнула и на ее месте появилась процессия людей, потом всевозможные животные, деревья, экипажи» дома, корабли в окружении белых барашков волн. Внезапно в облаках возник деревенский пейзаж южных провинций: аккуратные квадратики рисовых полей, залитых водой; буйволы, погоняемые крестьянами в широких бамбуковых шляпах; выстроившиеся рядами крестьянские домики, играющие дети. Через мгновение дома преобразились в автомобили, а потом и тех словно порыв ветра унес прочь. Поистине, волшебный мир!
Даосы закончили медитировать, и облачная стена разом исчезла.
Перед ними снова расстилалась бескрайняя изумрудная гладь океана, а над нею блестел лазурный купол небес.
Старые даосы были по-прежнему невозмутимы, а вот Ван Липину очень хотелось узнать, что за картины они только что наблюдали. Не утерпев, он спросил об этом Чжан Хэдао.
Старший наставник взял в руки черепашку-талисман и бросил задумчивый взгляд на море, словно пытаясь что-то припомнить или подыскивая слова для ответа. — Может быть, посмотрим еще раз? — спросил его Цзя Цзяои. Чжан Хэдао кивнул в знак согласия.
Даосы снова погрузились в медитацию, и над морем опять собрались густые облака, в которых вновь закружились, заиграли всевозможные образы и картины. На этот раз старцы не только созерцали картины, но и комментировали их, разъясняя Ван Липину их происхождение.
Оказалось, что образы, возникающие в облаках, являли собою действие «небесной пружины». Они несли весть о том, что существует пока только подспудно, в неявленном виде. Эти видения по своей природе подобны миражам, но если материалистическая наука видит в миражах только атмосферное явление, которое можно наблюдать лишь при определенных, очень редко создающихся условиях, то даосы сами создают миражи и при этом могут поддерживать их существование сколько угодно времени.