Восхождение мага призывателя. Том 3
Шрифт:
— Отныне мой бухгалтер ведёт все счета. И любая документация проходит только через меня.
Чётки Екатерины застучали сильнее, а Ольга натянуто усмехнулась, но голос её дрожал.
— Вы здесь чужая, — выдавила она.
Лола посмотрела на неё так, будто она была насекомым, которое она только что раздавила своим каблуком. А затем демонстративно закинула ноги на стол.
— Настоящей родней вы мне никогда не станете, — бросила она холодно. — Но жить хорошо сможете, если будете мне верны. А если решите предать — вас разорвут
И я заметил, как лица Безуховых побелели, а глаза расширились от ужаса. Лола же откинулась в кресле и рассмеялась — звонко, нагло. Смех ударил по каменным стенам и отразился эхом. А я едва удержался от улыбки — это был спектакль высшего класса.
— Или вы правда думали, что ваш план прокатит? — продолжила она, а голос стал хищным. — Теперь за вами следят. Шаг влево, шаг вправо — и вам крышка. Уважайте меня и тогда мы поладим. Хотя бы для вида… Всё-таки теперь я часть вашего рода, — Лола выдержала паузу, впитывая их страх, но потом ударила ещё сильнее. — Ну что же, дорогие родственнички? Расскажете мне наконец, что затевали ваши прежние патриархи? Зачем хотели объединиться с императрицей? Или думаете, я и этого не знаю?
Один из мужчин кашлянул в кулак.
— Это… это какая-то ошибка! Мы не понимаем, о чём вы!
— Ошибка — это твоя рожа! — парировала она ему. — Я же всё знаю. Вашим интригам придет конец! И запомните — если попробуете меня убрать, окажетесь рядом с Романом и Максимом Безуховыми в гробу.
Она встала из кресла — теперь в ней было что-то царственное и смертельно опасное. Взгляд скользнул по лицам Безуховых и те съёжились под этим холодом.
— Запомните раз и навсегда, — бросила она напоследок и направилась к выходу. — Я не Роман и не Максим. Я хуже…
Мы с ней вышли из замка под колючими взглядами Безуховых. И я почувствовал — Лола победила. Страх — сильное оружие, и теперь она владела им мастерски. Она шла рядом со мной уверенно и гордо, но я заметил — пальцы у неё едва заметно дрожали. Адреналин ещё не отпускал ее.
— Лола, — начал я, когда мы плюхнулись в машину, — ты вообще в курсе, что декан нас скоро сожрёт с потрохами? Мы столько занятий пропустили, что нас проще сразу списать со счетов.
Лола же откинулась на спинку, прикрыла глаза.
— Вернёмся, Кость, не волнуйся, — ответила она лениво, не открывая глаз. — Теперь мне нужно стать ещё сильнее, чтобы усмирить два рода, которые меня люто ненавидят, — она распахнула глаза и посмотрела на меня. — Я их выдрессирую! Они будут есть с моей ладони и благодарить за крошки.
Я не удержался и щёлкнул её по носу. Она фыркнула и одарила меня возмущённым взглядом.
— Вот это настрой! — рассмеялся я, чувствуя, как напряжение последних часов начинает отпускать. — Ты видела их рожи? Это был цирк.
Но Лола вдруг посерьёзнела и улыбка быстро исчезла.
— Цирк цирком, но толку пока мало. Императрица
— Не бойся, — я положил ладонь на её руку и почувствовал легкую дрожь. — Если она сунется, то я её сам встречу. Теперь мы знаем врагов в лицо и знаем с чем имеем дело.
С заднего же сиденья донёсся протяжный вздох. В зеркале я увидел Дашу — она всплеснула руками так драматично, что стало даже смешно.
— Всё, нам крышка! — простонала она с такой искренностью, что я едва не рассмеялся. — Какой там… Если она шепнёт что-нибудь императору — нас размажут! Зачем я вообще с вами связалась? Могла бы сидеть дома, пить чай с печеньками… А теперь вот — интриги, заговоры, императрица и убийцы на хвосте!
Саша рядом с ней легонько стукнула её по затылку — больше по-дружески, чем всерьёз.
— Не ной, — усмехнулась она. — Мы уже давно мертвые.
И тут нас прорвало… Смех вырвался наружу — нервный и почти истерический. Даша хохотала сквозь слёзы, Саша тоже задыхалась от смеха, а Лола смеялась звонко и дерзко. И я вдруг понял — да плевать на всё!
Мы летели по ночному Хабаровску и смеялись как сумасшедшие. В этом смехе было что-то освобождающее — да, завтра мы можем погибнуть… но сегодня мы живы. И мы вместе!
Временем позже
Секционный зал тонул в мертвой тишине. Только равномерное гудение вентиляции и едва уловимое шипение ламп напоминали, что здесь еще есть жизнь. Олег Николаевич Тяпкин стоял у стеклянной перегородки, сжимая в пальцах третью за час сигарету — пепел едва держался на кончике. Его стальные глаза неотрывно следили за происходящим за стеклом — двое магов-патологоанатомов в защитных костюмах корпели над останками мутанта.
— Ну что там, черт вас дери? — не выдержал Тяпкин, стукнув кулаком по стеклу так, что по залу прокатилась короткая дрожь. — Сколько можно ковыряться?
Старший маг, Аркадий Семенович, поднял голову медленно, будто вытаскивал ее из болота усталости. За пластиковым щитком его лицо казалось выжженным и серым.
— Олег Николаевич, — голос у него был глухой, как колокол под водой, — это не банальное вскрытие. Мы имеем дело с биомагической мутацией высшего порядка. Одно неверное движение и все провалится.
Тяпкин затянулся глубже, выпуская дым сквозь ноздри, будто хотел выкурить собственную злость.
— Ваши сложности меня не волнуют! — бросил он. — На моем столе дело, способное перевернуть всю империю! Императрица уже дышит мне в затылок, а вы тут копошитесь так, будто режете лягушек на первом курсе обучения!
Младший маг Виктор осторожно отодвинул очередной фрагмент ткани мутанта. Руки у него дрожали, как у школьника на экзамене.
— Аркадий Семенович… — прошептал он, — здесь что-то не сходится. Посмотрите — эта структура… она неестественная.