Восхождение мага призывателя. Том 3
Шрифт:
Старший маг склонился ближе. В разрезанной грудной клетке монстра таинственно мерцал розоватый свет.
— Святой Меркурий… — выдохнул Аркадий Семенович. — Это… магическая железа. Такой чистоты я не встречал ни разу.
За стеклом Тяпкин застыл, словно статуя из мрамора. Рядом его оперативники — Пчела, Леня Рясов и Миша Сюткин — переглянулись.
— Шеф, а если это…
— Тихо! — рявкнул Тяпкин так, что воздух задрожал. — Пока не знаем — молчим!
— Олег Николаевич… — Рясов переминался с ноги на ногую — Может, роллы закажем? Уже какой
Тяпкин метнул на него взгляд — ледяной, как у хищника перед прыжком и Рясов тут же попятился.
— Роллы? Прямо здесь? Среди кишок мутанта? Ты головой думай, Рясов!
— Да бросьте вы, шеф, — вмешался Миша Сюткин, пытаясь улыбнуться. — Мы ведь не в морге, а в лаборатории. Да и нервы у всех на пределе… Сахар падает.
Тяпкин уже собирался взорваться — сорвать злость на подчинённых, но тут из секционного зала раздался крик Виктора.
— Аркадий Семёнович! Железа пульсирует!
Маги склонились над столом, а розоватое свечение вспыхнуло, будто сердце мутанта билось в последний раз.
— Изолировать немедленно! — рявкнул Аркадий Семёнович. — Виктор, контейнер! Живо!
Дальше время потянулось еще медленнее и ближайшие полчаса никто не говорил ни слова, словно боясь спугнуть удачу. Маги работали с точностью хирургов и хрупкостью ювелиров. Каждый миллиметр — на вес жизни. Тяпкин курил без остановки, а его оперативники всё же умудрились тихо заказать роллы. И когда курьер проскользнул по коридору, запах свежей рыбы и васаби ударил в ноздри, будто издевался над усталым желудком Тяпкина. Он услышал собственное урчание и едва не выругался вслух.
— Нашли время жрать! — взорвался он.
Пчела же протянул ему коробку, не глядя в глаза.
— Олег Николаевич, возьмите. Вы с утра на ногах.
— Я сказал — не жрать рядом с трупом! — процедил Тяпкин, а сам нагло выхватил коробку и начал есть прямо на ходу, не отрывая взгляда от стекла.
— Шеф, хоть кусочек оставьте… — рискнул Сюткин.
— Молчать! — рыкнул Тяпкин, жуя. — Тебе бы, Сюткин, вообще поститься. Глянь на себя — скоро в дверь не пролезешь.
Сюткин обиженно засопел, но спорить не стал. А Леня Рясов хлопнул его по плечу.
— Не парься, Мишаня. Шеф сам не свой сегодня.
И лишь к полуночи маги наконец закончили. В контейнере лежала железа — розовая, размером с куриное яйцо, светилась мягко и тревожно.
— Теперь самое сложное, — Аркадий Семёнович снял маску и вытер лоб. — Алхимический анализ займёт часов восемь, не меньше. То, что внутри… это нечто совсем новое.
— Восемь часов?! — Тяпкин чуть не подавился рисом. — Да вы издеваетесь?
— Олег Николаевич, — спокойно ответил маг, — внутри субстанция, похожая на пыльцу. Но она заряжена мощнейшей энергией так, что может взорвать полгорода, если с ней не правильно обращаться.
Тем временем дверь скрипнула — вошёл Игнатий Петрович. Он был сухой, как старый пергамент, в кожаном фартуке и с глазами человека, который видел слишком многое.
— Господа, — он бережно принял контейнер
Но восемь часов тянулись мучительно долго. Тяпкин ходил кругами по коридору, сигарета за сигаретой горела у него в пальцах. Оперативники спали вповалку на стульях и иногда вскакивали от его нервного кашля. Из лаборатории доносились шипение, вспышки света и короткие проклятия. Каждые полчаса Тяпкин срывался.
— Что там у вас?!
— Работаем, — сухо отвечал Игнатий Петрович.
И рассвет застал их в том же коридоре. Тяпкин был осунувшийся, с красными глазами и трясущимися руками, Пчела и Рясов спали плечом к плечу, а Сюткин что-то царапал в блокноте. Но наконец дверь распахнулась. Игнатий Петрович вышел — бледный, как смерть, с дрожащими руками и листами анализа.
— Готово, — хрипло сказал он. И в этот момент даже воздух в коридоре стал тяжелым от ожидания.
Тяпкин метнулся вперёд и вырвал бумаги из рук алхимика. Его взгляд скользил по строчкам, как лезвие по коже — с каждым словом лицо наливалось свинцом.
— Это… Это то чего мы и ожидали, — выдохнул он, будто чужой голос говорил за него.
Игнатий Петрович только кивнул, усталый и сломленный.
— Пыльца несёт генетический код высшей магии с генотипом императорской крови.
Аркадий же Семёнович, молчавший всю ночь, вдруг заговорил — голос его дрожал, как у старика на похоронах.
— Олег Николаевич, вы понимаете, что это значит? Если хоть строчка выйдет за стены лаборатории — императрица нас всех сотрёт. Нет, не своими руками — чужими.
— Мы знаем слишком много, — Виктор кивнул, будто подписывал себе приговор. — Этот мутант — не случайность. Его вывели. И к этому приложила руку сама императрица…
Тяпкин вдруг усмехнулся — впервые за эту ночь и в его глазах мелькнуло что-то живое, почти весёлое.
— Вот уж нет, — сказал он и аккуратно сложил бумаги, пряча их во внутренний карман пиджака. — Пчела!
— Здесь, шеф! — и оперативник вздрогнул, да мгновенно распрямился.
— Связывайся с графом Царёвым. Пусть княгиня Невская собирается. Пусть они срочно и незаметно отправляются в Москву, ко двору. И пусть смотрят в оба — императрица наверняка уже дёргает за нитки, но теперь карты у нас на руках.
Пчела кивнул и исчез в коридоре.
— Рясов! Сюткин! — коротко бросил Тяпкин. — Готовимся к выходу. В Москву пробиваться будем сами. Старую гвардию подниму — по сети ничего не шлём, у императрицы кибер-псы на каждом углу.
— Шеф, а если мы не успеем?
— Тогда, Миша, нас ждёт судьба этого мутанта. Только резать нас будут не маги, а палачи её величества, — Тяпкин посмотрел на него в упор — взгляд тяжёлый, как приговор.
Сейчас каждый чувствовал — жизнь висит на тончайшей нити. Но Тяпкин уже строил маршруты в голове — как обойти ловушки, как дотянуться до правды быстрее, чем императрица пустит кровь. Он шагнул к двери, но вдруг остановился. Мысль вспыхнула в глазах.