Восхождение
Шрифт:
— Я считаю, что противник не сдался, — осторожно ответил он. — Мамедов и Рахманов лишь верхушка айсберга. За ними стоят кланы, финансовые интересы, замешаны чиновники разных уровней. Для них наши преобразования прямая угроза благополучию.
— И что вы предлагаете?
— Усилить бдительность. Удвоить охрану ключевых объектов. Проверить всех, кто получил доступ к новым технологиям.
Я вздохнул:
— Хорошо, действуйте. Но не создавайте атмосферу всеобщей подозрительности. Нам нужно доверие коллектива.
Мышкин
— Леонид Иванович! Авария на Биби-Эйбате! Взрыв на центральной компрессорной станции!
Я моментально придвинулся ближе:
— Пострадавшие?
— Пока неизвестно. Связь прервана. Но это крупная авария. Станция обеспечивает сжатым воздухом все промыслы Биби-Эйбата. Без нее остановится добыча на всем участке.
Мышкин бросил многозначительный взгляд. Его предчувствия оправдались слишком быстро.
— Машину к подъезду, — распорядился я. — Касумов, со мной. Мышкин, организуйте следственную группу. Это не случайность.
Пока мы спускались по лестнице, я лихорадочно анализировал ситуацию. Центральная компрессорная станция — ключевой объект для всего Биби-Эйбатского промысла.
Без нее невозможна работа пневматических подъемников, насосов, системы вентиляции. Такая авария могла остановить добычу на недели, если не на месяцы.
И произошла она именно сейчас, когда мы готовились начать техническую революцию в нефтедобыче.
Совпадение? Я не верил в совпадения.
Глава 9
Решительные меры
Наш автомобиль мчался по вечерним улицам Баку, петляя между повозками и редкими грузовиками.
Багровеющий закат окрашивал старинные каменные здания в тревожно-красные тона. Рядом со мной напряженно молчал Касумов, сжимая в руках потрепанный портфель с чертежами. На лице молодого инженера застыла тревога.
— Что известно о характере аварии? — спросил я, когда мы миновали последние городские кварталы и выехали на дорогу к нефтепромыслам.
— Только отрывочные сведения по телефону, — ответил Касумов, поправляя сползшие от тряски очки. — Взрыв произошел около семи вечера в машинном отделении компрессорной станции. По предварительным данным, разрушено основное оборудование. Связь прервалась почти сразу.
— Странное совпадение, — задумчиво произнес я. — Именно сегодня, когда мы получили поддержку Багирова и утвердили программу модернизации.
Касумов бросил на меня многозначительный взгляд:
— Слишком уж удобное совпадение, товарищ Краснов.
Еще издали мы увидели зарево над промыслом.
Небо подсвечивалось неровными всполохами, а когда мы приблизились к Биби-Эйбату, на горизонте четко обозначились языки пламени, взмывающие над массивным кирпичным зданием центральной компрессорной станции. Вокруг него метались люди, пожарные
Наш автомобиль остановился у ворот промысла, где уже скопилось несколько десятков рабочих, инженеров и техников. Многие с закопченными лицами и опаленными бровями, некоторые в окровавленных бинтах.
Видимо, пострадавшие при взрыве. Воздух наполняли запахи горелого металла, масла и едкого дыма, от которого слезились глаза.
Навстречу нам из толпы выступил пожилой мастер Сафаров. Его обычно аккуратная рабочая одежда покрылась копотью и масляными пятнами.
— Товарищ Краснов! — тяжело дыша, произнес он. — Катастрофа! Взорвался главный компрессор, а следом загорелись масляные емкости.
— Пострадавшие? — первым делом спросил я.
— Много раненых, — понизив голос, ответил Сафаров. — Смена машинистов… ребята хорошие. Пятеро в тяжелом состоянии. В больницу отправили.
Касумов порывисто шагнул вперед:
— Как произошел взрыв? Что ему предшествовало?
Сафаров нервно вытер испачканной тряпкой лицо:
— Необычно все… Перед взрывом компрессор работал странно, с перебоями. Старший машинист Ахмедов успел позвонить в техническую службу, докладывал, что давление скачет непредсказуемо. А через пять минут взрыв.
Я оглядел место катастрофы. Масштаб разрушений поражал. Крыша здания компрессорной станции частично обрушилась, стены зияли трещинами, а внутри продолжали бушевать языки пламени, подсвечивающие вечернее небо зловещим багровым отблеском.
— Товарищ Краснов! — раздался за спиной знакомый голос Мышкина, который подъехал следом за нами с группой оперативников. — Предварительный осмотр территории выявил подозрительные моменты. Предлагаю организовать штаб расследования немедленно.
Мы разместились в уцелевшем здании заводоуправления. Небольшой конференц-зал быстро заполнился людьми.
Представители технической службы, начальники смен, сотрудники ОГПУ, прибывшие вместе с Мышкиным, члены нашей московской комиссии. Атмосфера напряженного ожидания сгустилась так, что, казалось, воздух можно пощупать рукой.
Мышкин расстелил на столе план компрессорной станции и указал на отмеченные красным карандашом точки:
— Предварительный осмотр выявил несколько аномалий, — произнес он с профессиональной четкостью. — Во-первых, система аварийного сброса давления оказалась заблокирована. Клапаны преднамеренно закрыты и опломбированы накануне. Подпись в журнале технического обслуживания принадлежит технику Гаврилову, который сейчас спешно покинул город. Начат розыск.
— Во-вторых, — Мышкин перевернул страницу блокнота, — масляные емкости заполнены сверх нормы, причем, по предварительным данным, с добавлением легковоспламеняющегося вещества. Лабораторный анализ еще не закончен, но характер возгорания нетипичен для технического масла.